Изнанка ада!

Укрупнив картинку с зонда до максимума, Джо почесал в коротко стриженном затылке, и мысленно выругался.

Пол же выругался вслух:

— …твою мать! Бредятина какая-то! Мать! Что за фигню мы тут видим?

— А что? Нормальная по-моему фигня. Чем она вам-то не нравится? Насколько я знаю Межгалактическое Право, раз разумного населения не наблюдается, ничто и никто не помешает вам обшарить эту несчастную планетёнку, и расхитить природные ресурсы: типа алмазов в породе, или золота в жилах… Раз нет разумных жителей, недействительна статья пятьсот четыре прим Межгалактического Кодекса о запрете на отъем или изымание предметов, не являющихся «культурным наследием».

— Это, конечно, верно… Жителей найти пока не удаётся. Правда, не только разумных, а и вообще — никаких. Однако — вот же их города! Они-то — живут. Ну, так, как положено городам. Заводы работают — во-всяком случае небо дымом коптят! Машины по улицам ездят. Электричество в уличные фонари и рекламные щиты поступает…

Может, мы не видим жителей просто потому, что они… Невидимы?!

— С таким феноменом я, конечно, прежде не встречалась. Однако — нет. Никаких аборигенов, ни в тепловом, ни в гамма— или других диапазонах наших сканнеров, не видно. Следовательно — их и нет!

— Странная ситуация. — Джо пошкрёб подбородок, на котором стала проступать спящая до этого щетина. — Чёрт! Опять пора чёртовым кремом от волосяного покрова мазаться!

— И в чём проблема? — Пол всё ещё двигал картинку курсором влево-вправо, пытаясь найти хоть кого-нибудь в транслируемом стационарно зависшим зондом изображении с термосканнера, увлекшись настолько, что даже отодвинул на дальний конец пульта очередной любовный романчик в кричащей розово-голубой мягкой обложке, — Блинн, хоть бы собачку какую завалящую… Пора мазаться — так мажься!

— Намазался бы. Да он, гад, кончился. А до ближайшего супермаркета — восемь недель лёта. Но я не об этом. Я о том, что может, конечно, людей и нет… Но кто же тогда там, внизу, — Джо кивнул на огромный центральный экран над пультом, — двигает всем этим?! Машинами, поездами метро, дверьми магазинов, и тэдэ и тэпэ?

И — главное! — рубильниками и рукоятками управления?

— Отсюда, с орбиты, сказать пока затрудняюсь.

— Ах вот даже как… Ты-ы — и вдруг затрудняешься?! Мать! Не узнаю тебя! — Пол фыркнул, и сделал круглые глаза, — И что же нам теперь делать?

— Я скажу — что… Мать, готовь челнок.

— Давно он готов. — показалось Джо, или в тоне Матери прозвучала обида?

То ли — на иронию в голосе его напарника-обалдуя, то ли — на то, что она, суперпродвинутый и сверхобученный бортовой компьютер — не может разобраться в ситуации.

Джо не придумал ничего лучше, как буркнуть:

— Да ладно тебе, Мать. Не сердись на этого дебила. Его так воспитали. Бестактным хамлом. Когда сам ничего не понимает по причине природной тупизны, ворчит, кривляется, и изливает свою желчь на окружающих.

— Ох, скажите, какой «воспитанный» нашёлся! Можно подумать — ты здесь хоть что-то понимаешь… Собственно, я не это хотел сказать. Мать — извини за хамство.

— Ладно, чего уж с вами делать. Люди — они ведь не компьютеры. Им свойственно хамить и тупить. Для этого я у вас и Мать! Стараюсь вот: в меру сил воспитывать. Да приглядывать.

Чтоб в какой переплёт не попали сдуру!

Сели во избежание возможной паники и потенциальных жертв среди «невидимого» населения, в Центральном парке самого большого и хорошо иллюминированного города. Цветная галогенная реклама на небоскрёбах и уличные фонари давали света столько, что ночь почти превращалась в день.

Джо высунулся из люка первым. Ничего опасного не обнаружил. Сопя, спустился. Развернулся и огляделся, почему-то продолжая на всякий случай придерживаться рукой за перила трапа. Поймав себя на этом, руку убрал. Но теперь она почему-то так и норовила схватиться за рукоятку излучателя. Пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть. Регулятор подачи кислорода протестующее запищал. Спустившийся Пол ладонью шлёпнул напарника пониже пояса. Джо отодвинулся, освобождая дорогу. Пол проворчал:

— Ладно уж, «покоритель новых миров и неугомонный пионер чужих пространств и планет», двигай-ка ножками.

Джо прошёл вперёд, невольно оглядываясь во все стороны, и чутко вслушиваясь. Однако сверхчувствительные внешние микрофоны, установленные на максимум, не доносили до слуха ничего, кроме обычных фоновых звуков большого города: гудки клаксонов, свист ветерка, музыка из какого-то открытого допоздна бара… Да завывания полицейских сирен где-то совсем уж далеко.

Голосов же людей слышно не было.

— Ну что — как наметили?

— Да, наверное.

Больше никто из космонавтов не произнёс ничего, пока они не дошли до того самого бара, из открытого окна которого и доносилась танцевальная мелодия.

Внутри, естественно, никого не оказалось.

Джо прошёл прямо к стойке, и хлопнул по ней тяжелой перчаткой:

— Двойной скотч! Без содовой.