Изнанка матрешки. Сборник рассказов

Я потащился за ним. Потащился, потому что почувствовал страшную усталость и безразличие ко всему – моя психика не позволяла попадать в такие передряги. Пока что я видел эту сторону случившегося со мной. Восстанавливая силы, я отключился от окружающего меня непонятного подземного обиталища клотышан.

Галереи, переходы. По пути встречались небольшие группы невозмутимых и нелюбопытных обитателей этого подземелья.

Хотя меня как-то не занимал вопрос, куда это мы идём, но провожатый шёл впереди не быстро, но всё вниз, вниз. И как будто по спирали, а, может быть, по кругу…

Под ногами появился тонкий слой жёлтого речного песка. Воздух чистый, без запахов. И вокруг шум, настоящий шум – то гудки какие-то, то крики, визг, клёкот, резкие удары. Стало светлее. Свет рассеянный, но светильников не видно.

Страхи мои (а были ли они?) постепенно улетучились, а медленная монотонная ходьба вернула силы. Появилась какая-то будничность в этом шествии. Коротышка клотышанин колобком катил передо мной, я подобно цапле на его фоне вышагивал за ним.

Лишь однажды мой провожатый остановился и поднял руку. Навстречу нам вышел его двойник – я их не мог различить. Они обменялись отрывистыми выкриками.

– Клепс! – не оборачиваясь ко мне, произнёс мой клотышанин, когда другой показал, по-видимому, куда нам следует идти дальше и, даже не взглянув на меня, ушёл с дороги.

«С характером народ! – подумал я о клотышанах. – Да и вообще хмурые какие-то. А что? Клот, скажем, на их языке означает – хмурый, а ыш – народ. Или кло – хмурый, а тыш – народ. Кло-тыш – хмурый народ!»

Мои этимологические изыскания были прерваны выходом по светлые своды неизвестной уже по счёту галереи.

И ещё я думал, шагая в неизвестность, о том, о сём, а подспудно, но пока сдержанно, билась одна робкая, однако постоянная мыслишка.

Случай со мной, если это не иллюзия, – пожалуй, уникальный в практике Контакта с внеземным разумом. Контакта, о котором пишут всегда с заглавной буквой.

Настоящие космические труженики – Пионеры, Десантники, Исследователи, Строители – открывают и обживают планеты, планетные системы, гроздья звёзд с планетными системами, а Контакта у них так-таки может и не произойти за всю их рискованную жизнь, хотя вся она у них поставлена во имя Контакта.

Контакт – великое дело! Были же Контакты. И чем только они не заканчивались. Чаще разочаровывали. Были и забавные случаи. И трагические. А неожиданные Контакты… Да что говорить, были Контакты. Каждый по-своему неповторимый, своеобразный, исключительный, как по результатам, так и по его проведению.

Как правило контактирует команда звездолёта или целая экспедиция. Порой годы подготовки. На Земле предконтактная лихорадка, брожение умов, десятки проблемных институтов. Иногда целое поколение вырастало в ожидании нащупанного Контакта. Так что, Контакт – дело эпохальное…

И вот я. Случайно, и не то чтобы в космос попал по делу, а на пустынную планету забрался в качестве несчастного затравщика, и на тебе – контактирую.

Кон-так-ти-ру-ю!

Как из одного города в другой переехал. Спросили, как зовут, откуда? Я ответил. Всё понятно. Раз-два – я в дамках…

Обо мне же теперь в школах говорить будут! О моём Контакте, обо мне! Обо мне и о Контакте! А?..

Откуда-то донёсся приглушённый рокот, возникающий при многочисленном сборе людей. Такой вот гул пяти миллионов зрителей встречал нас, участников пробега по Гигантской петле, за десятки километров, когда тикроновая дорога изгибалась в поле видимости огромного стадиона, и втягивалась в его ущелью подобному сооружение. Но то были раскаты, создаваемые землянами, пронизанные музыкой, весёлыми и радостными кликами, словами поддержки.

Здесь же это походило на недобрый гул, ропот, и чем дальше мы шли, рокот большой толпы становился громче, грознее.

Неожиданно галерея раздвинулась и перешла в громадный амфитеатр, битком набитый клотышанами. Сколько их тут было! Как будто их натискивали сюда – один на другом.

Мой клотышанин, я за ним, вышли на площадку в торце амфитеатра. До противоположного края добрых полкилометра.

С нашим появлением шум угас, я огляделся, увидев вокруг на площадке плотную группу клотышан, похожих на одно лицо.

И все, все смотрели на меня. Я болезненно ощутил их всеобщий взгляд – насторожённый, враждебный, нетерпеливый, готовый сорваться в гнев.

Всю мою бодрость и даже некоторую весёлость, окрашенную мыслью о Контакте, как рукой сняло. То, что я считал Контактом, оказалось прелюдией. Настоящий Контакт, если он ещё состоится, только начинался, и всё теперь, наверное, зависело от меня, от моего умения.

Я почувствовал себя неуверенно. Да и какая тут может быть уверенность?..

Ко мне почти вплотную подкатились двое, совсем маленькие, ниже моего пояса, сморщенные, дряхлые. Глаза же у них – горящие угли – злые, подозрительные, цепкие. Они меня осматривали минут пять. Может быть, больше или меньше, да мне тогда могло показаться всякое. Все эти минуты вокруг стояла тишина.