Изнанка мести (СИ)

– Да объясни же, наконец! – её голос сорвался в крик, и она стала внимательно слушать, что ей говорили. Вика видела, что с каждым словом собеседника, возмущение Ольги нарастало. – Не звони мне! – внезапно завопила она, – думаешь, будто я завожу любовные интрижки после того, как вышла замуж, на том основании, что увидел рядом со мной какого-то типа? – она захлопнула телефон, дыша, как огненный дракон, потом улыбнулась и обняла Вику, похожая на прекрасную аккуратную куколку. Выдохнула: – Сил моих нет!

– Что произошло?

– А, – Ольга махнула рукой и скорчила гримасу неудовольствия, – сама не знаю! То возьмется ревновать, то сюсюкается со мной. Я его убить готова! – она перевела дух. – Как у тебя дела? А это что? – подруга подозрительно присмотрелась к Викиной талии и подняла тревожный взгляд, – меня не было три недели, а ты, кажется, поправилась?

Пряча глаза, Вика промямлила Ольге, что отец ребенка – парень с корпоративной тусовки, который не пожелал становиться родителем, а в феврале уволился из компании. Она ненавидела себя за ложь, спотыкалась на каждом слове, приходила в ужас от мысли, что её легко уличить, сопоставив факты, покинувшие её рот за последние три месяца. Она уже и сама не понимала, зачем и для кого врет, однако плела цветистые венки сказок, украшала их лютиками подробностей, лишь бы увести подругу подальше от правды.

Они разместились во дворе на майском солнышке, Вика копалась в огороде, разбивая его на грядки мотыгой и втыкая семена. Потом она взяла лопату и вырыла лунки для картошки. Земля была мягкой: все выходные второй половины апреля и начало мая она потратила на очистку почвы от сорняков, травы, грязи, камней, стекла. Конечно, на большой урожай надеяться не приходилось – её познания в сельском хозяйстве были ничтожны, но Вика рассчитывала компенсировать их усердием, тщательной прополкой и заботливым поливом. Жизнь была борьбой, и она включилась в нее без лишних раздумий.

Ольга сначала была ошарашена Викиным известием, несколько раз спросила, почему она раньше молчала, потом въедливо и долго интересовалась «отцом». Наконец, расслабилась и принялась рассуждать, как она счастлива, быть беременной одновременно с лучшей подругой и в будущем растить детей одного возраста! Вика не могла расслабиться. Чтобы увести разговор в сторону, она спросила о поездке. Оля вяло рассказала о путешествии. Отношения у них с Андреем были натянутые, и большей частью она выражала недовольство и обиду.

– Знаешь, это похоже на ковыряние в ране: он не достает меч и не рубит мне голову. Он вносит заразу во всё моё тело, – разглагольствовала подруга. Вика хмурилась: она плохо понимала, о чём шла речь. Ей казалось, что Ольга запуталась сама и запудрила мозги всем окружающим.

В конце концов, Ольга бросила разговоры, взяла ведро с картошкой и принялась бросать клубни в Викины лунки и засыпать их. Вдвоем работа пошла быстрее. К вечеру они покончили не только с огородом, но и попилили и обрезали сухие ветки на двух яблонях, смородине, сливе. Вику сжигало любопытство о свадьбе Ярослава с блондинкой, но Ольга ни словом об этом не обмолвилась, и она не осмелилась задавать вопросы. Что за жизнь у неё настала? Она не только вынуждена была скрывать от лучшей подруги правду о себе, но даже и спросить боялась.

Настали тяжелые времена. Вика всё время пыталась воссоздать в душе то чувство уверенности и стойкости, которое у неё возникло, когда хотела сообщить Ярославу про ребенка, а он не отвечал на звонки. Этакое слоновье ощущение толстокожести, необходимость идти с высокоподнятой головой и прямой спиной. Теперь она не испытывала ничего подобного. Через два с половиной месяца ей предстояло отправиться в декретный отпуск и получать восемь тысяч в месяц. Восемь! Это всё-равно, что две, что одна. Что ей с ними делать?