Изнанка реальности

Лучи задвигались, и они воспарили над землей, пролетая этаж за этажом, будто в невесомости. Желания стать космонавтом этот опыт не прибавил. Лифт остановился на четвертом этаже, и Ньека пошла вперед по балкону, все еще пытаясь поймать его руку. Приходилось идти следом, чтобы держать женщину на расстоянии.

Слева шел ряд дверей на любой вкус: деревянные с головой волка вместо звонка; железные, обвитые коваными решетками; каменные; стеклянные. Все разных размеров и форм. Алекс давно перестал слушать Ньеку и ждал окончания этой словесной пытки. Наконец она остановилась у самой обычной деревянной двери и дернула ручку.

– Привет, мой ненаглядный зануда, как поживаешь? – сказала она смуглому седому мужчине, сидящему за столом. На кончике узкого носа болтались очки с множеством сменных линз, торчащих во все стороны.

Небольшой кабинет оказался заполнен яркими голубыми сферами. Они стояли на полках, вываливались из полуоткрытых дверей шкафов и перекатывались по полу, пытаясь закатиться Алексу под ноги.

– Здравствуй, Ньека, – мужчина снял очки и устало потер переносицу. – Кажется я тебя не приглашал.

– Не все же тебе без моей красоты и молодости чахнуть. А я с подарком. Давно у нас новичков не было, правда? Алекс всего неделю с нами и уже в восторге от Керы. Да, дорогой?

Он скривился, потому что совершенно точно ничего подобного не говорил.

– Я хочу подать запрос, – сказал он мужчине и добавил: – Спасибо, Ньека, но дальше я сам.

– Ой, да мне совсем не сложно было, обращайся в любое время, мой кабинет на последнем этаже. И да, чуть не забыла. Скоро я устраиваю нечто совершенно потрясающее, обязательно приходи. До скорого, Ольмар.

Ньека выпорхнула из кабинета и прикрыла за собой дверь.

– Как ты уже догадался, зовут меня Ольмар, – мужчина вздохнул. – Я главный секретарь Керы. Какой запрос ты хотел подать?

– Узнать, жили ли здесь Эдна и Фалик Вайсер, и не пересекали ли они границу с Деймом.

– Временной промежуток?

– Последние 26 лет.

Мужчина надел обратно очки, наставил две линзы на глаза и посмотрел на горящую сферу в угле стола. Свет внутри полыхнул зеленой вспышкой. Ольмар снял очки и пошел вдоль стеллажей.

– Должен ли я что-то подписать? – спросил Алекс.

– Нет. Твоя заявка уже в реестре. Приходи через две недели, может к тому времени я что-то найду.

– А быстрее никак?

– Информация требует бережного обращения, – ласковым взглядом он поглаживал полки. – Тысячи судеб, тысячи переживаний. Я заглядываю в истории, распознаю суть, смотрю на мир их глазами.

– Алманиров? – Алекс кивнул на шары.

– Да. Их память—бесценный дар, она полна удивительных открытий. Алманиры жили нашими жизнями, улавливали колебания эмоций, распознавали тайные желания. Жаль человечество почти их не застало, – грустно сказал он. – Но остаточные колебания умерших сознаний еще сохраняют мельчайшие детали. Общение с алманирами было Вселенским благословением.

Он поднял шар с пола и вглядывался в голубые потоки, будто общаясь с ним.

– Что же вы делаете сейчас, когда все они умерли?

– К сожалению, магия ушла, оставив нам бездушные архивы с именами, фамилиями и датами рождения.

Этот философский бред был похож на разговоры Изабель на лавочке у подъезда: «Вот в наше время люди умели жить, а нынешняя молодежь…». Дальше можно подставить что угодно: от коротких маек и проституции, до гаджетов и татуировок.

– Но, если последние пятнадцать лет ведется архив, почему вначале нельзя посмотреть его, а потом уже обратиться к колебаниям эмоций, магии и всему остальному? – раздраженно спросил он.

– Алекс, верно? – Ольмар будто очнулся и окинул его внимательный прищуром. Стало не по себе. – Скажи мне, чем ты здесь занимался?

– В каком смысле?

– После того, как провалился. Завел ли ты приятелей? Ходил ли посмотреть на драконов? Нашел ли занятие по душе?

– Это имеет значение?

– Я лишь пытаюсь понять причину спешки. Куда ты торопишься?

– Мне нужно знать. Это мои родители. Они пропали. Мне нужно знать, – бессильно сказал он больше самому себе, чем мужчине.

– И что это изменит? Если я правильно посчитал, ты восемь лет справлялся без них. Чем же ты занимался?

– Ничем конкретным. Работал то здесь, то там. Пытался учить.

– И как, нравилось тебе?

– Не слишком, – угрюмо пробурчал он.

– Предположим, ты узнаешь. И что дальше? – он тяжело опустился на стул, и уставился на Алекс в упор. – Пойми, мальчик, в Кере живут. Дружат, влюбляются, пускаются в путешествия, ищут дело по душе. Ты же наверняка заперся в доме, познакомился с парой человек и выходил только поесть. Молчишь? Значит я прав. Я не буду потакать твоим неразрешенным проблемам. – Ольмар произнес это спокойно, но твердо. – Оставь родителей в покое и займись собственной жизнью. Жду не раньше, чем через две недели.