Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи

Если бы с самого начала часть нефтяных доходов размещалась в российских банках на депозитах, то за счет доходов и процентов, остающихся в стране, образовался бы достаточный заемный капитал (десятки миллиардов долларов прибыли ежегодно) и Россия вскоре перестала бы нуждаться во внешних кредитах в больших объемах. Однако такой вариант категорически не устраивал либералов, возглавлявших экономический блок в правительстве, так же как и компрадорскую бизнес-элиту. Они предпочитали, чтобы сырьевые доходы делились на две части — одна часть оставалась за рубежом в тамошних банках и облигациях, другая тратилась на импорт. Так в общем и целом и поступали (еще часть шла в госбюджет и фактически проедалась). Крымский кризис всполошил их — рушилась нужная схема. Отсюда «караул!» и внешне привлекательная критика от «крым не нашцев»: промышленности у нас нет, сельского хозяйства тоже, потому мы не может обойтись без импорта и внешних займов. А руководство вдруг заявило: можем! (Но, что показательно, только после начала конфликта.) И нужно развивать собственное («импортозамещающее») производство, формировать свою, национальную платежную систему, и часть доходов от продажи сырья отныне размещать на депозитах в российских банках.

Какой ужас! Это ломало всю стратегию и практику хозяйствования, заботливо выстроенную в 1990-х годах. Появилась масса статей, радиообращений с одним рефреном: ну зачем отказываться от импорта, когда с ним было так хорошо? Да еще ответные санкции вводить!

Приведем характерный образчик этой аргументации.

«В популярном фильме «Белое солнце пустыни» раненый красноармеец Федор Сухов на вопрос злого душмана, желает ли он умереть сразу или предпочитает сперва помучиться, отвечает без раздумий: «Хотелось бы, конечно, помучиться». Фраза стала крылатой — не потому, что остроумна, а потому, что соответствует правде жизни. Знатоки отмечали: любовь к возвышающему, пусть даже бессмысленному, страданию у россиян в крови. В литературе, кого ни возьми, всяк призывает к очистительному страданию по поводу и без. Писатель, не подвергнув своего героя необязательным мукам, чувствует себя невостребованным. Это относится не только

к литературе: в быту ли, в общественной ли жизни в России облагораживающие лишения — чуть ли не то единственное, что как-то скрашивает серость существования. Вот вам свежий пример: Запад продлил антипутинские санкции (кстати, не бог весть какие болезненные, скорее символические) еще на полгода. Москва устами премьер-министра Медведева оповестила мир, что не оставит выпад без ответа, что оперативно подготовила и уже приняла пакет мер, имеющих целью ударить, и больно ударить, по рукам зарвавшийся Запад. Он что, Медведев этот, не понимает смысла слов? Ведь ясно сказано, что Запад продлил уже существующие санкции — продлил старые, а не ввел новые! Разве не достаточно было бы в ответ просто продлить и без того спорный запрет на ввоз продовольствия? Так нет же: собственное население еще не достаточно походило по мукам, его еще можно лишить вкусной и здоровой пищи в порядке импортозамещения… И непременно добавить в список запрещенных к ввозу товаров какие-то благоглупости вроде голландских тюльпанов. Это называется асимметричный ответ. Теперь голландцам хана, подавятся своими тюльпанами»[81].

Это типичная продукция «шестой колонны». Как ловко переиначивается смысл фразы из кинофильма. Гордый и насмешливый ответ смертника выставляется как пример тупого фанатизма. И тут же подкрепляется ложью: якобы вся русская литература призывает к страданию «по поводу и без». Неправда закрепляется в сознании слушающих и читающих ссылкой на безымянных «знатоков», уверяющих, что любовь к бессмысленному страданию у россиян в крови. А именно: ну как можно отказываться от «вкусной и здоровой пищи в порядке импортозамещения»! Прямо-таки философия персонажа из сказки Гайдара, который совершил предательство из-за бочки варенья. Фиштейн явно поступил бы (и поступает) так же, — к чему мучиться, когда предлагается вкусная жратва за небольшую услугу, и призывает разделить трапезу с аудиторией.

А теперь о политике, столь непонятной автору «Свободы». Запад продлил санкции. Нет чтобы нерадивому ученику смиренно принять наказание учителей, так ученик вдруг отвечает тем же самым! Причем по самому больному месту — по кошельку! Ну как тут не возмутиться! И при чем здесь тюльпаны? Тюльпаны, конечно, ни при чем (хотя пора самим цветочки научиться выращивать), но у тюльпанов есть хозяева, которые одновременно являются избирателями. Вот пусть они и подумают: соразмерны ли их убытки желанию западных руководителей запихать упирающихся крымчан обратно в украинское государство?