Изнанка счастья

– Боюсь. Очень боюсь, Аревик Арсеновна. Я просто его не смогу сделать, сил не достанет.

– Ничего не бойся, моя дорогая… Тем более от нас в этой жизни мало чего зависит. Если уж судьба задумала чего, так все равно рано или поздно совершит это с нами. Да, по себе знаю, от судьбы не уйдешь. Я ведь тоже когда-то сделала свой шаг. Джаник рассказал тебе мою историю, наверное?

– Да. Рассказал. Вы сбежали из-под венца, потому что полюбили другого. И ваши родные не простили вам этого шага, и я понимаю, как это было тяжело.

– Не то слово, дорогая. Это было для меня невыносимым страданием, да. Но я ни о чем не жалела и сейчас ни о чем не жалею. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы сделала то же самое, потому что настоящая любовь сильнее любого страдания. Да и вообще, счастье и страдание всегда ходят об руку, не бывает одно без другого, каждая палка о двух концах…

– Да, это так. Но ведь страдать приходится и другому, ни в чем не виноватому… И как с этим быть, вот в чем вопрос.

– Не знаю, не знаю… Если человек умный, то он жертвы и сам не возьмет, лучше страдание выберет. А если не умный, то страдание ему на пользу пойдет. Глупый через страдание ума набирается. Но все это философия, моя дорогая, всего лишь небесная философия. Давай лучше о земных делах поговорим, хорошо?

– Да, Аревик Арсеновна, слушаю вас.

– Вот и слушай. Значит, так… Я хочу, чтобы ты знала. Я скоро умру, я знаю, и поэтому я квартиру переписала на Джаника. Месяц назад у нотариуса была, оформила дарственную. Это я к тому, чтобы тебе не страшно было решительный шаг делать. От земных надобностей тоже ведь никуда не денешься, правда? И в пустоту шагать тоже страшно.

– Но у меня есть своя квартира, Аревик Арсеновна.

– А ты ее оставь для сына, так справедливо будет. Ведь он сейчас в твоей квартире живет?

– Да.

– Вот и оставь. Я знаю твоего сына Юрочку, помню еще мальчиком. Светлая душенька, дай ему господь счастливого пути. А у меня квартира хорошая, большая, вам с Джаником хватит. Это мужа моего умершего квартира, любимого моего Васеньки, от его родителей досталась… Я думаю, Васенька бы тоже одобрил мое решение. Да и кому мне еще оставить, если не Джанику? Он единственный из родни меня не бросил… Маленький был, а тайком от матери ко мне бегал. Иногда и с твоим Юрочкой забегал.

– Да? А я ничего не знала.

– Ну да, все правильно. Это была наша великая тайна. Ты передавай от меня привет Юрочке, скажи, что я его помню.

– Хорошо, я обязательно скажу.

– А квартира и впрямь хорошая, окна большие, потолки высокие, света всегда много… Счастье свет любит, я знаю. Ремонт сделаете, деток родите…

– Спасибо вам, Аревик Арсеновна. Только я не знаю, смогу ли я… Наверное, не смогу. Извините. Я ведь и сама себя в последнее время не чувствую, не понимаю, плыву, как щепка по течению. Нехорошо это, знаю. Да и вообще… Не надо было мне сюда приходить. Никогда я не смогу никакой выбор сделать. Нет, не могу…

– Это у меня выбора нет, моя дорогая. Выбора между жизнью и смертью. Я точно знаю, что умру скоро, врачи даже операцию отказались делать. Я жить хочу, но выбора у меня нет. А у тебя есть выбор. И дай бог каждому такой выбор. И ты тоже бога благодари, что он тебе выбор дает. А мужа не бойся, он тебя поймет. Когда человек выбирает любовь, его легко простить. Это поначалу трудно, а на самом деле – легко, когда первая волна гордыни схлынет. Любви в человеке всегда больше, чем гордыни… О, а вот и Джаник пришел! – выдохнула она напоследок через трель дверного звонка. – Иди открывай, сейчас будем чай пить.

* * *

Ключ никак не желал вставляться в замочную скважину, и Марсель чуть не застонала от досады – и без того весь день наперекосяк идет, еще и домой попасть невозможно! И что делать? Слесаря вызывать? И Лене не позвонишь и не пожалуешься, у него сейчас операционное время.

Прислонилась к стене, сердито разглядывая ключ, и вдруг услышала, как за дверью что-то происходит. Шевеление странное. Кто-то был в квартире, даже паркетная доска скрипнула…

И что теперь? Звонить соседям, звать на помощь? Или бежать вниз по лестнице сломя голову?

От страха застыла на месте, так и не успев предпринять никаких действий. Замок щелкнул, дверь чуть приоткрылась, и осторожный Юркин голос просочился через узкую щель:

– Мам, ты?

– О господи, Юрка… Как ты меня напугал. Хоть бы позвонил, что у нас находишься!

– Да я ж не знал, что ты придешь…

Дверь распахнулась, явив Юркино виноватое лицо. Впрочем, на нем еще что-то было, кроме виноватости. Неловкость была какой-то непонятной природы.

Марсель шагнула в квартиру, глянула на Юрку в ожидании. Потом спросила тихо:

– Что-то случилось, Юр, да? С Ленкой, что ли, поссорился?

– Нет… То есть не знаю… Да все в порядке, мам. Просто я тут не один.

– А с кем?

– С Настей.

– А кто это – Настя?

– Глупый вопрос, мам.

– Хорошо. Поняла. То есть… Да, согласна, вопрос не совсем корректный. Просто я в себя еще не пришла.

– Я вас познакомлю, но чуть позже. Настя сейчас в ванной. И наверняка звонка не слышала. Пойдем пока на кухню, чаю попьем? Если не хочешь знакомиться, я ее сразу провожу, как выйдет.