Изнутри

— Я люблю тебя. Боже, я люблю тебя больше всего на свете, — закричала я, выгибаясь назад. Толчок за толчком, я с силой двигалась ему навстречу.

— Блядь, Хоуп. — Его хватка на моей талии усилилась, когда он вошел как можно глубже, и с его губ с рыком слетело мое имя. Его освобождение заклеймило меня. Зандер постепенно остановил движения бедер, покрывая легкими поцелуями шею. — Я люблю тебя. Не заслуживаю, но так люблю, черт возьми. Дерьмо, Хоуп. — Он отстранился и поправил штаны, прежде чем вновь притянуть меня в свои объятия.

Дрожа, я вздохнула и обхватила его в ответ, позволяя опустить себя на пол.

— Это не повторится. Никогда. — Он кивнул на укус на плече. — Возьми меня на встречи. Мне это нужно. — Он отклонился и обхватил ладонями мое лицо. — Я отказываюсь сдаваться. Я мудак, но люблю тебя.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я поцеловала его.

— Обещай мне больше не прикладываться к бутылке. Если я могу, то и ты сможешь. Пожалуйста, Зандер. Или я умываю руки. Я не могу быть с человеком, который постоянно либо пьян, либо под кайфом. Я устала.

Зандер прислонился ко мне лбом, держа мои руки между нами.

— У меня был сон, в котором ты сказала, что я никчемный. Что я ничего не стою, и ты рада, что родители забрали тебя.

— Ага, только ничего из этого не правда, — пробормотала я. — Обещай мне.

Зандер заколебался.

— Обещаю, — наконец, произнес он.

— Знаю, это тяжело. Меня влекло к бутылке каждый гребаный день моей жизни.

— Я снова подсадил тебя? — спросил он, потирая шею.

— Нет. Я сама это сделала. — Наши взгляды встретились. Я провела пальцами по линиям его лица. Никогда не замечала, что у него слегка искривлен нос.

— Несколько лет назад Кейден ударил меня и сломал нос. Ублюдок, может, и меньше меня, но сила удара у него чудовищная.

Я улыбнулась и продолжила исследование.

— Что ты делаешь?

— Хочу запечатлеть тебя в памяти, чтобы в разлуке всегда могла представить тебя. Это будет моим оберегом. Напоминанием, что я любима. И что мы вместе пойдем по жизни, несмотря ни на что.

Он задержал дыхание.

— Не знаю, как такое возможно, но, думаю, сейчас я влюбился в тебя еще больше. 

Глава 24

Кейден

Впервые с тех пор, как рассказал Зандеру, что влюбился в него, я почувствовал это. Точка невозврата. Что бы ни было у меня к нему, все кончено. Мы просто друзья. И как бы больно ни было поначалу, я с этим смирился. Преодолел, хотя часть меня считала, что я не заслуживаю этого.

Сейчас я испытывал себя, обходя сидящую на коленях Би. Подбородок и глаза опущены. Руки лежали ладонями вверх на бедрах. Я знал, что должен что-то сделать, чтобы она осталась. Должен заявить на нее права. Сделать своей.

После поцелуя с Зандером, она не сказала ни слова. Не осуждала. Даже не спросила, почему я это сделал. Просто позволяла себя использовать. Поцелуй, пусть и от отчаяния, завел меня, и я выместил возбуждение на ее теле.

Сев на колени перед Би, я взял ее за руки и расцеловал каждый пальчик.

— Посмотри на меня. Пожалуйста.

Она взглянула на меня из-под мокрых от слез ресниц.

Я этого ожидал. Не стоило просить ее забыть о своих чувствах ко мне. Это нереально, но я все равно попросил.

— Прости меня за все.

— Все хорошо.

— Нет. — Я ущипнул ее за подбородок. — Не хорошо. Я придурок, раз считал, что ты беспристрастно сможешь пойти на такое. Я говорил, что люблю другого человека и что умираю от рака. И все же ты здесь… Со мной. — Сердце сжалось. — Почему?

Она закусила губу, но потом просто покачала головой.

— Би, — мягко произнес я. — поговори со мной.

И тут она бросилась в мои объятия, окутывая теплом своего тела.

В ответ я крепко прижал ее к себе. Я любил ее, но не знал, как это сказать. Нуждался в ней, но не знал, что еще могу сделать.

Подняв ее на руки, я уложил Би на кровать и погладил по щеке.

— Никаких игрушек. Никакого контроля. Я просто хочу тебя, — произнесла она тихо, мягко целуя меня в губы. — Но сначала я хочу тебе кое-что сказать.

Зандер

— Ты снова рисуешь?

Я поднял голову на голос Хоуп и улыбнулся, отложив карандаш. Это помогало немного расслабиться, когда я был ребенком. Штрихи ручки, карандаша, мазки кисти… для меня не имело значения, с помощью чего создавать картинку. Прошли годы с тех пор, как я рисовал. После того случая в подвале я почувствовал огромное облегчение и нашел в себе силы вновь творить.

— Пойдем со мной, — произнес я, взяв ее за руку.

Она переплела со мной пальцы и позволила вывести ее на улицу.

— Ты наконец-то собрался меня нарисовать?

Она опустилась на траву и сорвала одуванчик.

Я улыбнулся и нежно чмокнул ее в полные губы.

— Да.

Ее глаза увлажнились, и она тихо вздохнула.

Очень давно она просила меня нарисовать ее, но я не мог. Всегда отговаривался, что невозможно нарисовать идеал. Но знал, что настоящая причина в страхе. Что если нарисую ее на бумаге, в реальной жизни она покинет меня. Глупо и бессмысленно, конечно, но до сегодняшнего момента я не рисовал ее.

— Не шевелись, малышка, — произнес я, взяв в руки карандаш.

— Какую позу мне принять? — Она скрестила перед собой ноги и положила руки на колени.