Изо всех сил

Незнакомец спросил, что было в письмах. Я молча улыбнулся и пожал плечами… Мой собеседник посмотрел на меня как на сумасшедшего. А я вдруг почти физически почувствовал, как шекспировская трагедия в его душе, – та самая, о которой он недавно мне рассказывал, и которая казалась ему высшим проявлением человеческой сущности, – вдруг лопнула, как упавшая на пол елочная игрушка. Интриги, составляющие ядро его жизни, споры, бесконечные выяснения отношений, измены, – все это вдруг показалось нам обоим мелким и незначительным… Как осколки на полу.

Незнакомец чуть подался вперед, приблизив ко мне напряженное, потемневшее лицо, как-то странно усмехнулся и шепотом спросил:

– Что, Бог есть любовь, да?..

Я не знал, что ответить. Точнее говоря, я знал ответ, но меня смутил тон, каким был задан вопрос.

– Да бросьте вы!.. – собеседник взмахнул руками так, словно отгонял наваждение. – Придумаете тоже!..

Наш разговор закончился. Вскоре незнакомец покинул купе. Я слышал, как он недовольно что-то ворчал себе под нос, а уже на выходе несколько раз ткнулся углами громоздких чемоданов о такие же углы.

Ночью я долго размышлял над последним странным вопросом незнакомца: «Бог есть любовь, да?..» Удивительно, но он спросил меня так, словно я сам придумал это. Причем я, да наверняка и он, знали, что это строка из Евангелия. Тогда зачем спрашивать такое?.. Это же нелепо и дико!

Я закурил, отлично понимая, что утром мне придется выслушать гневный монолог проводницы вагона. Я рассуждал примерно так: хорошо, допустим, я бы сам придумал, что Бог есть любовь. Но в таком случае я каждый день говорил бы Наташке «я тебя люблю». Ведь человек – по крайней мере, благородный человек, – должен помнить Бога, если он знает, что Бог есть. Но я-то всегда считал, что слова любви – не мелкая, разменная монета. И я знал одного человека, который за долгие годы только один раз признался в любви жене, а потом погиб, спасая ее от трех мерзавцев.

Значит, не я придумал, что Бог есть любовь?.. Но я все-таки понял это. Понял и принял. Но принял как?.. Вот в чем главный вопрос.

Наверное, я уже усыпал и колеса поезда стучали: все-так, все-так, все-так…

Точный ответ на главный вопрос я не знаю до сих пор…

Одна команда

1.

Старую, разбитую машинами и размытую дождями трассу гонщики называли «корытом».

– Сто метров, влево сорок, спуск тридцать пять!.. – Леночка на секунду оторвала глаза от карты.

За лобовым стеклом машины, почти на уровне глаз, промелькнули корни сосны в желтой, высокой осыпи обочины. Мощный «внедорожник» взревел, набирая обороты на пониженной передаче. Машину резко подбросило. Осыпь вдруг резко провалилась вниз и словно из-под земли вынырнули верхушки густого ельника.

– Двести метров, вправо десять, подъем двадцать пять… Нас заносит!

– Вижу… – сквозь сжатые зубы процедил Сашка.

– Прижмись вправо.

– Не командуй!

– Сто пятьдесят, влево сорок…

«Корыто» выдало очередную рытвину. Леночка стукнулась шлемом о лобовое стекло.

– Саш, ты как хочешь, а я шубку у Людки все-таки куплю, – вдруг выпалила она.

– Снова за свое, да?!.. – Сашка рванул руль влево. – Сколько можно говорить на эту тему?

– Все женщины, как женщины, одна я без шубки, как дура! – обиделась Леночка.

– Карта!.. – взвыл Сашка.

– Пятьдесят метров, спуск сорок, вправо девяносто…

Овраг перед финишем был похож на ловушку. Сашка вдруг услышал, как скрипнули его зубы… Пот заливал глаза, а шлем казался тяжелым и ненужным, как колода.

– Все равно я куплю эту шубку, – твердо сказала Леночка.

– А-а-а, черт!..

Огромная сила инерции рванула машину в сторону и приподняла левые колеса над дорогой.

– Вот увидишь, куплю!.. Тридцать метров, влево девяносто, подъем сорок.

Сашке удалось почти невозможное – он удержал машину и прошел последний поворот по-каскадерски удерживая машину на двух колесах.

Тренер Паша Елкин стоял на финише. Он счищал грязь с сапог палкой и хмуро посматривал на проскакивающие мимо машины.

Сашка затормозил и устало откинулся на спинку сиденья.

– Опять вторые, – выдавил он.

– Если бы!.. – сказала Леночка. – Мы не можем позволить себе купить мне шубку даже из вторых рук.

2.

– Если мы не возьмем первого места в Эженсю, нас всех просто спишут, – Паша Елкин внимательно рассматривал хмурые лица гонщиков. – Больше одного экипажа послать туда мы не можем. Завтра последний заезд. Карты трассы получите перед стартом.

Гонщики переглянулись… Паша Елкин опять менял трассу, но сделать из нее что-то более трудно проходимое казалось уже невозможным.

– Эженсю – просто семечки!.. – пошутил кто-то.

3.

Сашка закончил ужин и вошел в зал. Сияющая от счастья Леночка сидела на полу рядом с диваном. На диване, во всей своей вызывающей и пышной красоте, раскинулась шубка.

– Ну, и откуда деньги? – спокойно спросил Сашка.

– Я отдала только половину, – торопливо пояснила Леночка. – Людка согласилась подождать.

– Ясно, – Сашка улыбнулся. – Завтра мы выиграем в «Спортлото»?

Леночка покраснела.

– Я не могу без шубки! – закричала она. – Понимаешь ты это или нет?! Как только я увидела ее не Людке, я сразу поняла, что это моя шубка.