Изо всех сил

Столкновения началась 12 октября, когда мятежники захватили Дон Муанг, район на окраине Бангкока. Тяжёлые уличные бои продолжались двое суток, прежде чем они начали отступать. Суриётай возглавила свой полк в преследовании и захватила главную цитадель повстанцев. Даже тогда она не остановилась. Её войска продолжили марш и продвинулись к базе мятежников в Накхонратчасиме⁷⁰. К 23 октября мятежников рассеяли, и всё было закончено. Вовлечённый в восстание король оказался ошеломлён тем, что Суриётай вышла на поле боя как его противник. Она отметила в разговоре, что служила стране и монархии, но не отдельному монарху…

Она слегка встряхнулась, избавляясь от старых воспоминаний. Рядом понимающе улыбнулся Плек; он ведь видел, как она шла среди солдат, и счёл правомерным принимать от неё приказы. Это было просто признание способности.

— Ваше высочество, позвольте представить комполка Фуена, придумавшего тактику, которую мы видели сегодня?

— Отлично сработано, подполковник. Весьма впечатляющий показ. Как вы называете наземного наблюдателя?

— Передовой воздушный наводчик, ваше высочество.

— Тогда обучите много передовых воздушных наводчиков. У нас должен быть такой хотя бы в каждом батальоне. У вас есть полгода. Убедитесь, что наши пилоты пикирующих бомбардировщиков как следует обучаются. То, что от них зависит, лежит за гранью даже вашего понимания.

Вишистская Франция, Марсельский гидропорт, Боинг-314 "Янки Клипер"

— В общем, Филип был прав. Франция не протянула долго после того, как Великобритания сдалась.

Пассажиры Боинга-314 уже высадились, но стояли кучно, ожидая прохода через французский иммиграционный контроль. Хаос не был результатом ошибок французских чиновников. Всё перепуталось после того, как перемирие, подписанное в Париже, закончило войну. Северная половина Франции теперь находилась под немецкой оккупацией; южная – нет. Играт посмотрел на сотрудников, проверяющих бумаги. В основном они были из обычной французской полиции, но имелись и другие, шныряющие вокруг и подозрительно глядящие. Гестапо. Самолёт, пришвартовавшийся в заливе, был первым прибывшим сюда за долгое время, так как во время войны полёты и обслуживание таких машин было приостановлены. Со всей очевидностью, Хуан Трипп⁷¹ постарался побыстрее восстановить обслуживание "Клиперов" в Лиссабоне и Марселе.

— Ваше имя, мадемуазель?

Таможенник смотрел на её паспорт. Вопрос прозвучал совершенно лишним.

— Играт Шафрид. Жительница Джорджтауна, остров Вашингтон; и Лонг-Айленда, Нью-Йорк. Здесь в отпуске.

На французском языке Играт говорила бегло и выиграла у чиновников иммиграционной службы несколько очков. Но не у офицера Гестапо. Он навострил уши при звуке имени Играт.

— У вас есть евреи в родословной? — стремительно спросил он?

Играт легко перешла на столь же беглый немецкий.

— Конечно, нет. Я – американка персидского происхождения. Из истинных, знаете ли, арийцев. Моя семья живёт в Америке с 1760-го. Что касается религии… единственный бог, в которого я верю, напечатан Казначейством Соединённых Штатов и украшен портретами президентов.

— Уж это точно, дорогуша, — Генри Маккарти⁷² исполнял для Играт роль папика. Это было внешнее прикрытие. Как водится, под ним находилось ещё одно. Вторая линия выглядела как "теневой делец, ищущий возможности выхода на чёрные рынки в покорённой немцами Европе". Кто-либо, кто попробовал бы подробно расследовать подноготную Бродвейской Детки и её папика, обнаружил бы продажного бизнесмена, прихватившего с собой Играт для прикрытия. Лучшая безопасность – дать увидеть людям то, что они хотят найти.

Французский чиновник опустил взгляд и ухмыльнулся. Он с ходу признал Играт авантюристкой и немного завидовал Маккарти из-за его приятельских отношений с нею. При этом он не сомневался, что ошеломительная брюнетка выпотрошит его кошелёк со столь же ошеломительной скоростью.

— Мои извинения, мадемуазель. Вы надолго останетесь во Франции?

— Всего несколько дней. Мы направляемся в Женеву. У моего папочки есть дела в одном из тамошних банков.

В голосе Играт при упоминании о делах просквозила скука.

— Но если папочка не занимается бизнесом, дорогуша не получает подарки, — фраза Генри звучала почти как мольба, и французский чиновник отчаянно пытался не смеяться.

— Ты обещал, что мы можем посетить Елисейские Поля, — надулась Играт.

— Я сожалею, мадемуазель. Париж занят бошами, и никто не может попасть отсюда туда. Но магазины здесь, в Марселе, всё ещё столь же хороши.

Француз говорил с пылом человека, семья которого долго проживала в Марселе и считала Париж случаем огромного коллективного эгоизма.

— А наши рестораны вообще лучшие.

— Я услышала. Папочка обещал мне настоящий буйябес⁷³.

— Значит, вы приехали куда надо. Добро пожаловать во Францию.

Паспорт Играт был проштампован, и она прошла иммиграционный контроль. Маккарти появился следом минутой позже.

— Молодчина, Игги. Пока тебе строили глазки, я прошёл без проблем. Парень, который говорил с тобой, был из гестаповцев?