Изо всех сил

- Наоборот, Джамбо, он чётко следует цели. По крайней мере, в собственной логике. Он пытается выжать наиболее возможное доверие к своей администрации, при этом поменьше заплатив. С начала нашей операции мы выгнали итальянцев из Кении, провели высадку в Сомалиленде и отодвинули итальянские войска в Эритрею. Это впечатляющий список успехов, и он хочет воспользоваться ими полной мере, прежде чем они иссякнут.

Уэйвелл вздохнул и выглянул из окна на суету послеполуденного Каира.

- Я думаю, что понимаю причины. Тот Человек не уверен, что может вообще когда-либо победить. Он предполагает, что независимо от того, насколько хорошо идут дела, обстановка всё равно повернётся против него. А значит, он не загадывает далеко. Рассчитывает перехватить хоть что-нибудь сейчас, в ближайшей перспективе - поскольку полагает, что в долгосрочной всё рухнет.

Мэйтленд Уилсон посмотрел на телеграфное сообщение телеграфа из Лондона и скривился.

- Здесь он, разумеется, играет накоротке. Нам приказано немедленно прекратить все наступательные действия против Италии, ожидая результата переговоров относительно перемирия между Лондоном и правительством Италии. Сегодня посол в Риме ожидает приёма у Бенито Муссолини, чтобы договориться об условиях. И все мы знаем, что это означает. Муссолини будет кричать и топать ногами, размахивая руками как чокнутая торговка рыбой, затем изрыгать жуткие угрозы. Тот Человек выслушает и отступит, дав ему всё запрошенное.

- Я знаю, - кивнул Уэйвелл, - с этим, конечно, проблема. Я доложил и в Лондон и в Калькутту. Приказы, поступившие из Калькутты, предельно ясны. Стабилизировать регион, устранить любую угрозу нашему положению в Египте со стороны итальянских войск и убедиться, чем итальянцы не смогут нанести удар, когда состоится главное немецкое наступление через Турцию и Ирак. Том и Бернард получили более-менее такие же приказы от своих правительств, с уточнением, что они переходят в моё подчинение.

- Раздельное командование и противоречивые приказ. Обычный залог провала. Сочувствую, Арчи.

- Вот уж не стоит. В конечном итоге я - индийский офицер. Если есть противоречия между Лондоном и Калькуттой, за окончательным решением я пойду именно в Индию. Затруднением будет получить приказы от Черчилля, из Оттавы. Но сейчас их у меня нет.

Уэйвелл посмотрел на бланк, порвал его пополам и поднёс спичку.

- Операция "Компас"[370] начинается сегодня вечером, по графику. "Уорспайт" на ходу?

- Да, само собой.

Мэйтленд Уилсон посмотрел на обугленную бумагу в пепельнице Уэйвелла.

- И что, порвать с Лондоном настолько просто? А Египет понимает, что он в том или ином смысле только что присоединился к Британскому Содружеству?

- Содружеству Наций, - поправил Уэйвелл. - Это, Джамбо, несколько больше, чем изменение названия.

Мэйтленд Уилсон кивнул и уехал. Требовалось отдать приказы, связанные с началом операции. Уэйвелл думал, глядя на пепел, что на самом деле порвать с Лондоном далеко не так легко. Он знал, что сегодняшнее решение будет преследовать его долгие годы.

Северная Африка, недалеко от Мактилы[371], линкор "Уорспайт"

- Приготовиться к открытию огня, - распорядился адмирал Эндрю Каннингем. Капитану Дугласу Фишеру послышалась некоторая раздражённость в его голосе, и он не ошибся. Адмиралу пришлось выбирать, и он проигнорировал Лондон. Приказы оттуда означали конец наступления. Уэйвелл уничтожил их и приказал, чтобы операция "Компас" продолжалась. Каннингем перешёл свой Рубикон, оставшись с Уэйвеллом и Содружеством. Его 380-мм орудия были готовы выразить самый решительный отказ от лондонского правительства Галифакса, какой только возможно вообразить.

- Готово, сэр, - Фишер увидел, как Каннингем утвердительно кивнул. - Главному калибру открыть огонь по назначенным целям!

Северная Африка, Мактила, расположение итальянских войск

На краткое мгновение генерал Пьетро Малетти[372] подумал, что вернулся в детство, когда он впервые услышал поезда, проходящие через его родной город, Кастильон-делла-Стивьере[373]. Одно из самых ранних и ярких воспоминаний, хотя он не смог бы назвать ни время, ни обстановку - отец поднял его так высоко, что он увидел сигнальные огни поезда, проходящего в темноте, и услышал его гудок. Рёв наверху был таким же подавляющим, как и гудок локомотива много лет назад. Следом засверкала целая серия вспышек. В краткий миг между сном и пробуждением ему показалось, а не вернулся ли он в своё детство, в Ломбардию? Но когда он рассмотрел потолок блиндажа над собой, убедился, то вовсе нет.