Изобилие

ЭЛМОР: Он очень знаменит.

БЕСС: О, тогда ладно, я согласна.

Входит Джек, неся какой-то багаж. Он сбрил усы.

ЭЛМОР (протягивая ей иллюстрацию): Вот ваш портрет, который мы хотим поместить во втором издании.

БЕСС: Ох, Господи.

ЭЛМОР: Я нахожу, что здесь вы очень чувствительны, однако ощущается какая-то затаенная внутренняя сила.

БЕСС: Хмм. У меня глаза слишком близко сидят. Волосы у меня прекрасные, а вот глаза посажены слишком близко. (Джеку.) Ты не согласен?

ДЖЕК: Нет.

БЕСС: Но ведь они ближе, чем у обычного среднего человека, что скажешь?

ДЖЕК: Не знаю. Нет.

БЕСС: Ну, а как ты думаешь, насколько близко должны сидеть глаза среднего человека?

ДЖЕК: Не знаю.

БЕСС: Тогда и не надо высказывать своего мнения о том, в чем ты совершенно глуп.

ДЖЕК: Хорошо.

БЕСС: Не поддакивай. Хватит таскать чемоданы - уложи их в экипаж. Нам не хочется опаздывать на поезд. (Джек уходит в другую комнату.) Нам в самом деле надо с ним возиться?

ЭЛМОР: Разумеется, решение зависит только от вас, но я боюсь, что страдающий, обожающий вас муж отлично будет давить на чувствительность.

БЕСС: Да. Ну что же. Справлюсь.

ЭЛМОР: Хорошо. Отлично. Теперь, согласно вот этому расписанию, в нынешнем сезоне вы прочтете до ста пятидесяти лекций. Вам одни только лекции должны принести двадцать пять тысяч долларов.

БЕСС: Ангелы поют, дьяволы танцуют.

ЭЛМОР: Антрепренер вашего турне - мистер Уильям Саттон. Это весьма преуспевающий земельный спекулянт, глубоко преданный идеям продвижения на запад и явленной судьбы. Он бы хотел, чтобы вы подписали этот контракт о том, что согласны освещать с трибуны некоторые философские взгляды.

БЕСС: Философские взгляды? Я не уверена, что они у меня вообще имеются. А ну-ка, позвольте, я взгляну на эту бумагу.

Берет контракт и внимательно его читает. На площадку перед хижиной выходит Мэйкон. Замечает Уилла.

МЭЙКОН: Изъятие. Изъятие. В одно это слово они вцепились, как стая больных собак. Они отбирают у нас дом. Ничего нельзя сделать, пока они не получат пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов. Я спросила у рыжебородого, примет ли он в счет частичного погашения долга картошку. А он так захохотал надо мной, как будто я свежий анекдот.

УИЛЛ: Говорил я тебе, что так и выйдет. Здесь все кончено. Нам надо идти куда-нибудь в другое место. Начинать заново.

МЭЙКОН: Да я лучше придушу себя вот тут, у всех на виду.

В хижине Джек входит с чемоданами. Направляется к двери хижины. Бесс останавливает его.

БЕСС: Джек, не забудь вон ту корзинку - я сложила туда еды нам в дорогу.

ДЖЕК: Здорово. А что там?

БЕСС: Кукурузные лепешки.

Джек кивает, берет корзину и выходит из хижины во двор. Его замечает Мэйкон.

МЭЙКОН: Джек, куда это ты?

ДЖЕК: За нами приехал профессор. Книга Бесс разлетается, как искры от пожара. Мы едем читать лекции. Мы стали важными людьми.

МЭЙКОН: Вы уезжаете прямо сейчас?

ДЖЕК: Точно.

МЭЙКОН: И надолго вы уезжаете?

ДЖЕК: Навсегда, надеюсь.

МЭЙКОН: Боже. Как же я останусь жить в этой огромной пустыне совсем одна?

ДЖЕК (показывая на Уилла): У тебя ведь еще он есть.

МЭЙКОН: Да-а. Послушай, Джек, у меня несчастье. Мне нужно пятьдесят долларов, чтобы спасти хозяйство.

ДЖЕК: Нет у меня никаких денег.

МЭЙКОН: А ты не поговорил бы с Бесс ради меня? Может, замолвишь словечко?

ДЖЕК: Сама с ней разговаривай. Она твоя подруга.

МЭЙКОН: Правильно. Ты прав. Она мой друг. Я для нее много сделала. Очень много. До свиданья, Джек.

ДЖЕК: Прощай, Мэри Кей.

МЭЙКОН: Я всегда буду помнить, что у тебя были очень красивые глаза. (Джек уходит. Уилл смотрит прямо перед собой, пытаясь понять, почему ему все равно, убьет он этих людей, или нет. Мэйкон входит в хижину. Уилл уходит.) Бесс. Мне нужно поговорить с тобой. Это касается личных обстоятельств. Добрый день, профессор.

ЭЛМОР: Да, это... добрый день, миссис Кертис. (Встает и выходит во двор.)

МЭЙКОН: Я слыхала, ты уезжаешь. Снялась с места. У тебя все, наконец, вышло по-крупному.

БЕСС: Похоже, что так.

МЭЙКОН: У меня нет к тебе зависти. Я видела - это должно было случиться. Люди падки на рассказы о зверствах. Они их все время читают в дешевых книжках. А тут приходчшь ты и рассказываешь им все по-настоящему, как было на самом деле. У тебя даже отметины остались в доказательство. Люди повылазят из своих домой и набьются в большие залы, только чтоб на эти отметины поглазеть. На татуировки эти. Люди расцветают при виде уродов.

БЕСС: Что ж, я рада, что ты мне не завидуешь.

МЭЙКОН: Нет. Чего ради?

БЕСС: Ничего. Просто я думала, что это ты хотела написать книгу, роман. Ты ведь говорила об этом. Но это, наверное, больше пустые мечты, детская фантазия. Не стоит принимать всерьез.

МЭЙКОН: Было время, я думала написать книгу. Я собиралась описать свои приключения.

БЕСС: Так у тебя их, наверное, просто никогда не было, правда?

МЭЙКОН: Были кое-какие. Со мною кое-что бывало.

БЕСС: Однако, не так уж и много.

МЭЙКОН: Ну, шрамов на лице у меня никогда не оставалось.

БЕСС: А хотелось бы?

МЭЙКОН: Чего ради?