Изображая, понимать, или Sententia sensa: философия в литературном тексте

Заметим, что тенденции эти существовали наряду с пониманием важности немецкой культуры для мыслящих русских людей, которым, по замечанию Николая Шелгунова, «открыла умственные очи Германия – туманная, но умная и патриотическая»[823]. И тут тургеневское восприятие немецкого присутствия в русской духовности сыграло немалую роль. Постоянное участие немецких персонажей, идей, тем и мотивов в произведениях Тургенева явилось своего рода «подсветкой» (если использовать театральный термин), необходимым и неизбежным сравнением, позволяющим яснее и отчетливее разглядеть особенности российской действительности, поставив ее в актуальный философско-исторический контекст, который переводил все факты и описания почвенного российского быта в символы исторического, всемирного бытия. Недаром Дмитрий Мережковский в 1915 г. (когда шла война с немцами) написал: «Мы еще вернемся к Тургеневу»[824].

Было всякое в отношениях двух стран и культур.

Были страшные войны. Но дело культуры как раз в том, чтобы преодолевать политику. Скажем, в период Первой мировой войны, когда шли повсеместные отказы от всего немецкого, даже Петербург лишился своего имени, то, помимо Мережковского, великая русская поэтесса Марина Цветаева, ненавидя всяческий милитаризм, написала стихотворение «Германии» – о немецкой культуре:

Ты миру отдана на травлю,
И счета нет твоим врагам!
Ну, как же я тебя оставлю?
Ну, как же я тебя предам?

И где возьму благоразумье:

«За око – око, кровь – за кровь!»,
Германия – мое безумье!
Германия – моя любовь!

Ну, как же я тебя отвергну,

Мой столь гонимый Vaterland?
Где все еще по Кёнигсбергу
Проходит узколицый Кант,

Где Фауста нового лелея

В другом забытом городке —
Geheimrath Goethe по аллее
Проходит с тросточкой в руке.

Ну, как же я тебя покину,

Моя германская звезда,
Когда любить наполовину
Я не научена, – когда —

От песенок твоих в восторге,

Не слышу лейтенантских шпор,
Когда мне свят святой Георгий
Во Фрейбурге, на Schwabenthor?

Когда меня не душит злоба

На Кайзера взлетевший ус,
Когда в влюбленности до гроба
Тебе, Германия, клянусь!

Нет ни волшебней, ни премудрей

Тебя, благоуханный край,
Где чешет золотые кудри
Над вечным Рейном – Лорелей.

Москва, 1 декабря 1914

* * *

Интересно, что после Октябрьской революции немцы решили, что именно Россия осуществила давнюю мечту Европы, создала социализм, о котором мечтали многие, в том числе и немецкие мыслители. Советская Россия стала страной паломничества. В 1922 г. Вальтер Беньямин опубликовал очерк «Москва», в котором писал: «Как бы ни были малы знания об этой стране – теперь ты умеешь наблюдать и оценивать Европу с осознанным знанием того, что происходит в России»[825]. То есть точкой отсчета в миропонимании становится Россия. Как в XIX в. в Германию ездили Карамзин, Аксаков, Станкевич, Кавелин, Тургенев, так в ХХ в. в Москве были ведущие германские писатели и мыслители. Достаточно назвать имена Людвига Витгенштейна, Генриха Манна, Лиона Фейхтвангера.

Генрих Манн, не заметив сталинской тирании, в 1937 г. написал, что «При всей своей реальности СССР для чужестранца представляется иногда сказкой»[826]. Фейхтвангер был обманут Сталиным и воспел его правление в книге под символическим названием «Москва 1937».