Изобретатель чудовищ

— Почему деревья сияют? — спросил часовщик.

— Не скажу наверняка. Я где-то читал, что подобный эффект достигается, если подпитывать растения золотом. Мельчайшие золотые частицы — прямо под корни… Пользуется ли Магог этим методом или ему известен какой-то другой, мы едва ли выясним.

— Да, таких творений Магога мы еще не видели! — залюбовался оранжереей Феликс. — Даже не вяжется с представлением о расчленителе трупов, наводнившем мир мерзкими упырями.

— Конечно! Для себя — красивый сад, а для Огненного города — живой лабиринт, который тянул щупальца к нашим домам и похищал жителей, — Тим гневно сжал кулаки. — Для самих себя такие, как Магог, всегда распрекрасные. А Гедеон? Тоже не на свалке, небось, жил, а самый роскошный дворец себе отгрохал!

Вор не простил Магогу страшную ночь, когда лабиринт добрался и до его родного дома. Подвижные отростки протянулись из подвала, поползли по лестнице… Тим спрятался, разбуженный дикими криками своей матери, сестры и отца, которых щупальца волокли с собой в подземелье. Так Тим стал сиротой и вором, живущим в часовой башне.

Лишь появление в Огненном городе Феликса и Исидора — пришельцев с неведомой "поверхности Земли" — дало шанс Тиму отплатить лабиринту за свое горе. Вор со мстительной радостью вспоминал, как догадался подсыпать отравы в варево, что скармливал ненасытному чреву лабиринта сумасшедший могильщик.

И хотя месть свершилась, Тим не примирился. Родных ему ничто уже вернуть не могло, их заменили его друзья и спутники. Их целью стал сам Магог, и вору не хотелось, чтобы кто-нибудь замечал в злобном чудовище хоть что-то хорошее.

Путники шли цепочкой по узкой тропе вьющейся между пышных, переливающихся во мгле зарослей оранжереи. Чудесный пейзаж завораживал, усыпляя ощущение тревоги.

— Вот где нам стоило сделать привал, — восхитилась Орхидея. — Я назвала бы это место "Спокойствие".

"Спокойствию" не было конца. Феликс и его спутники все дальше углублялись под густую сень невиданных, потусторонних, изящных, хрупких деревьев.

Ни с того ни с сего у Тима похолодело сердце. Неестественный, шипящий голос прозвучал прямо в его голове. "Пришел час решить твою судьбу, вор из Огненного города, — услышал Тим. — Твое путешествие и так было слишком долгим. Я повелитель Магог".

Часовщик хлопнул вора по плечу:

— Эй, не отставай.

Из-под крыши оранжереи западали капли воды. Мерно усиливающийся шелест наполнил оранжерею. Сверху хлынули струи дождя, пробивая частую листву деревьев и впитываясь в почву. Из-за них ничего нельзя было разглядеть. Тим стоял в полном оцепенении, прислушиваясь к чуждому замогильному голосу, против воли раздававшемуся в его сознании.

"Твоя жизнь всегда была бессмысленной, вор. Жители Огненного города не замечали твоего существования, как не заметили и исчезновения. Ты ничтожный бродяга без крова над головой. Даже те, кто называет себя твоими товарищами, уходя из города Огней, не позвали тебя с собой. Опомнись, ты никому не нужен! Они терпят тебя, потому что их мало, и им необходим каждый союзник. Но я могу это изменить! Тебе достаточно перейти на мою сторону — я умею награждать верных слуг. Я, Магог, предлагаю тебе власть над людьми. Чем выше буду подниматься я, тем выше поднимешься над всеми ты, как мой приближенный. Тебе не придется набиваться в друзья к любому, кто хотя бы выносит твое присутствие. Наоборот, все вокруг будут искать твоего расположения. Огненный город станет лишь небольшой частью твоих владений. Ты много преодолел, доказал свою предприимчивость. Мне нужны слуги, чтобы управлять другими людьми, потому что я сам занят более великими делами. Я дам тебе больше, чем те, с кем ты сейчас!".

Тим с отвращением потряс головой. Ему показалось, будто это его собственные мысли, будто он разговаривает сам с собой. Точно какая-то постыдная слабость одолела его, как бывает, когда приходится рисковать жизнью, защищая друзей, а внутренний голос шепчет: "Беги, спасай свою шкуру!". Гнусные мысли труса, изменника, думающего только о себе — о собственных обидах и выгодах.

Вор со злостью махнул рукой и шагнул вперед. Из пелены дождя ему на встречу проявился силуэт в длинном плаще. Тим подумал, что едва не налетел на кого-то из своих спутников, шедших впереди. Но тут же вор понял — из ледяных струй на него смотрит узкое, сморщенное лицо Рахнеша.

— Пойдешь со мной? Магог не обманывает. Да или нет? Или у тебя не будет ничего!

— Нет! — горячо вырвалось у Тима. — У меня уже все есть.

Он хотел окликнуть Феликса и предупредить о появлении беглеца. Но не успел даже раскрыть рта. Рахнеш вытащил из-под плаща руку. Вместо человеческого запястья у слуги Магога оказалась зеленоватая, покрытая чешуей конечность — гибкое длинное щупальце, заканчивавшееся изогнутым когтем. Точным движением Рахнеш всадил в грудь Тиму уродливый коготь. Вор вскрикнул от нестерпимой боли.

— Тим! — отозвался Феликс.

Его спутники, разделенные зарослями и дождем, устремились на крик. Тим был от них в двух шагах, но они не видели, что с ним случилось.