Изобретательная сваха

Эмили обладала той же самой небрежной, бессознательной элегантностью, что и ее отец, тем самым неотразимым сочетанием сногсшибательной внешности и интеллекта. Эти качества еще не вполне сформировались у нее, но не приходилось сомневаться: еще немного, и она будет неотразима для любого мужчины. Девушка, которая не побоится высказать свое мнение с самоуверенностью, которая рождается прирожденной физической привлекательностью.

Как только они вернулись, Ребекка хотела позвонить своей подруге, но потом все, что произошло, показалось ей таким фантастическим, что она отказалась от своей идеи и остаток дня провела в размышлениях.

Обвиняя кого-то, ничего не изменишь. И Ребекка подозревала, что, начни она откровенничать, в конце концов, не выдержала бы и разрыдалась. Нельзя же позволить одному и тому же мужчине спустя годы снова причинить тебе боль. И только потому, что, несмотря ни на что, ее влечет к нему душой и телом.

Когда время стало приближаться к обеду, Ребекка почувствовала, что ее волнение достигло предела. Даже желудок сжимал спазм. Мелькнула заманчивая мысль прокрасться в свою спальню и сказаться больной, но она подозревала, что Николас способен силой заставить ее присутствовать на обеде. Она нанесла удар по его самолюбию, и он отплатит ей сторицей.

В семь тридцать она неохотно направилась в гостиную и обнаружила, что их уже не трое, а, как она и опасалась, четверо. Николас пригласил к обеду молодую рыжеволосую красотку, которая непрерывно улыбалась. Она пришла в некоторое замешательство, когда Николас представил ее Эмили. Потом ее глаза заскользили с Ребекки на Ника, потом — снова на Ребекку, а потом она, видимо, приспособилась к ситуации и непринужденно болтала о моде и поп-группах, ни об одной из которых Ребекка раньше не слышала. Но ведь новая подружка отца была ненамного старше Эмили!

Это был самый неприятный вечер в жизни Ребекки. Еда имела вкус картона, она снова чувствовала себя тяжеловесной и неизящной, а мысль о Николасе в постели с рыжеволосой малюткой причиняла физическую боль.

Она с трудом дождалась конца вечера, но, когда после кофе Ребекка встала, извинилась и хотела уйти, Николас, который много пил за обедом, покачнулся и удержал ее.

— Куда вы уходите? — спросил он, и в голосе его послышалась угроза.

Эмили, слегка удивленная, развлекалась отцовским опьянением.

— Спать, — вежливо ответила Ребекка, перед тем как произнести обычное «Приятно было познакомиться с вами, Хлоя».

— Как раз этого и мне хотелось бы, — сказал он громко, посылая своей подружке полный вожделения взгляд.

Ребекка стиснула зубы.

— Тогда вам нужно следить за тем, сколько вы пьете, — заметила она холодно. — Боюсь, Хлоя будет очень разочарована, если вы окажетесь не в форме. — С этими словами она вышла из комнаты, ее сердце сильно билось в груди. Как только Ребекка оказалась вне поля зрения, она бегом кинулась к себе наверх, не в силах побороть ревность, гнев и страдание.

На следующее утро она прокралась в кухню чуть позднее половины десятого, оставив Эмили ее обычное задание. Николас сидел там с газетой и с чашкой кофе. Вид у него был такой, будто он вовсе не торопится на работу.

— Вот и ты наконец! — сказал он приветливо, опуская газету и глядя на нее поверх страниц. — Мы с Эмили позавтракали час назад.

Маленькая предательница. Не сказала ни слова о том, что отец дома, подумала Ребекка гневно.

— Я не знала, что обязана и завтракать вместе с вами, — сказала она сухо, доставая чашку и наливая себе кофе.

Нет, она не собиралась искать на его лице признаки бурно проведенной ночи. Что он делает в своей постели и с кем, это его личное дело.

— Уже ослабили свое рвение. — Он лениво пожал плечами. — Я этого ожидал. Наемные работники, предупредив за месяц об окончании работы, стараются не слишком напрягаться в оставшееся время.

— Я не ослабляла рвения, — гневно возразила Ребекка.

— Ты можешь сесть за стол вместо того, чтобы слоняться по кухне, будто ты готова в любой момент обратиться в бегство. Я не кусаюсь.

При этом замечании Ребекка почувствовала, что краснеет, и рассердилась на себя, потому что знала, чего добивается Ник. Она подошла к столу, села, отпила глоток кофе, остывшего и противного.

— Хорошо себя чувствуешь? — спросил заботливо Николас. — Ты что-то немного бледная. — Он помолчал, задумчиво поглаживая подбородок. — Тебе надо позаботиться о себе, прошлым вечером ты выглядела совсем измученной.

— Никогда в жизни не чувствовала себя лучше.

— И что ты думаешь о Хлое? — Он улыбался сам себе, а Ребекка готова была швырнуть в него чашкой. Но она только сжала ее так крепко, что в какой-то момент чашка слегка треснула — Прелестный мотылек, согласись? И так скромна, если учесть ее… физические достоинства… — Его голос звучал в полной тишине.

— Она, кажется, очень молода. Почти подруга для Эмили? — Николас чуть покраснел, и Ребекка приободрилась.

— Ей уже двадцать!

— Такая юная! Что ж, отлично!

Легкая улыбка сошла с его лица. Ник помрачнел.