Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев

– Завтра приплывет на острова. Сюда он не заходит.

Неверс решил на следующий день вернуться с динамитом на острова. Если Кастель ничего не скажет Ксавье, он тоже промолчит, и Кастель убедится в том, что я не заговорю. Если Кастель обвинит меня, динамит станет аргументом в мою защиту.

– Скажите мне, Легрен, кто такой Лейтао?

– Лейтао? Глава компании бразильских контрабандистов. Компания мощная. Если какой-то беглец попадает к ним на корабль – хоть бы они и пообещали доставить его в Тринидад, хоть бы и взяли плату за проезд, поверьте: его, в конце концов, распотрошат, добираясь до монет в заднем проходе. На суше он безобиден.

Неверс подумал, что это письмо – лучшее оружие против Кастеля. Нужно сохранить его, оно даже убедительнее, чем сама взрывчатка. Но, чтобы сохранить письмо, ни в коем случае нельзя идти к контрабандисту. Неверс пишет мне: Предъявив письмо, я не только докажу предосудительную дружбу Кастеля с контрабандистом; тем самым я продемонстрирую, что взломал корреспонденцию. Сомневаюсь, чтобы он обманул себя таким надуманным доводом. Скорее предположу, что он боялся возвращаться на острова, не исполнив приказ Кастеля.

В общем, подумал Неверс, нельзя, чтобы Лейтао понял, что письмо открывали. После долгих размышлений перед пишущей машинкой решение было найдено. На голубом конверте без штампа Неверс напечатал имя и адрес Лейтао.

В девять часов он стоял около дома на улице де Бель-Фоль. Дверь открыла полуголая негритянка, она привела Неверса в маленький кабинет, заполненный книгами, и сказала, что предупредит хозяина.

Чуть позднее вошел, вздыхая, огромный мужчина в полосатой серо-красной пижаме. Был он смуглый, короткие волосы встрепаны, щеки небриты несколько дней. Руки белые, крохотные, как у ребенка.

– Чем могу быть полезен? – прогудел он могучим басом и снова вздохнул.

Неверс вручил ему письмо и стал наблюдать, стараясь определить, заподозрит ли что-нибудь Лейтао.

Тот что-то искал, равнодушно, не торопясь, открывал и закрывал ящики письменного стола. Наконец вынул нож для разрезания бумаги. Бережно открыл конверт, извлек письмо и развернул его на столе. Еще раз вздохнул, стал невозмутимо шарить в карманах пижамы, пока не нашел платок, потом принялся искать очки. Протер их, водрузил на нос, прочитал письмо. Положил очки на стол, провел рукой по лицу и, вздыхая, словно вышел из транса.

– Как себя чувствует господин губернатор? – спросил с улыбкой, которая Неверсу показалась вымученной.

– Неважно.

Лейтао со вздохом заметил:

– Великий человек, господин губернатор, великий человек. Но не верит в науку. Врачам не верит. Очень жаль. – Он встал, тучный, огромный, и ушел.

Через полчаса Неверс все еще оставался один, робко подумывая о бегстве и опасаясь ловушки. Появился Лейтао, держа двумя крохотными, белоснежными пальчиками безупречно перевязанный пакет.

– Вот, – сказал он, вручая пакет Неверсу. – Передайте мое почтение господину губернатору.

Он провел руками по лицу, вздохнул и отвесил торжественный поклон.

Неверс что-то пробормотал на прощание, покинул кабинет, прихожую и выбрался на улицу.

Я сочувствовал, – пишет он, – этому скользкому контрабандисту, осевшему в Кайенне. Сострадал всем людям и предметам, какие попадались на глаза. Они оставались – как силуэты на глухих полустанках, которые видишь из окна поезда, когда тебя переполняет незаслуженное счастье отъезда.

XXXV

Вечер двадцать седьмого

Еще не стемнело, когда Неверс подплыл к островам. Кто-то подавал ему знаки с Чертова острова. Он не ответил. Море было бурное, и Неверс не решался выпустить руль из рук. Сразу подумал, что, делая вид, будто его это не касается, укрепляет свою репутацию человека себе на уме. Он отдался на волю волн, чтобы «Беллерофон» немного приблизился к Чертову острову. Человек, который подавал знаки, был Дрейфус. После странной ситуации в хижине Деложа Неверс не доверял никому, даже Дрейфусу. Тем не менее испытал огромное облегчение, узнав его и повинуясь порыву, помахал рукой в ответ. Этот жест, решил он, обязывал его пристать к Чертову острову. Дрейфус стоял на юго-восточном склоне, там, где Неверс всегда высаживался, и упорно указывал жестами в направлении пристани. Но Неверс пришвартовался у самого склона, рядом с деревом, раскинувшим свои ветви над морем. Дрейфус бросился к нему, раскрывая объятия.

Неверс подумал, что прием многообещающий, он недаром вернулся на острова и, в последнюю очередь, что он выдал свое тайное место высадки.