Изобретение науки. Новая история научной революции

Бруно пытался опровергнуть стандартные аргументы противников системы Коперника, используя принципы относительности местоположения и движения; в его Вселенной (в отличие от Вселенной Аристотеля и Птолемея) не было верха или низа, центра или периферии, лева или права, а движение можно было определить только путем сравнения с другими объектами[140]. Николай Орезмский и Коперник признали принцип относительности движения, рассматривая два тела, Солнце и Землю, – наблюдаемое движение Солнца может быть обусловлено как тем, что оно действительно движется, так и вращением Земли, – однако они не распространяли этот принцип на более сложные случаи, как Бруно. Так, например, писал Бруно, если вы сидите в каюте корабля, плывущего по спокойному морю, то у вас нет никакого способа определить, движетесь вы или находитесь в покое; если же вы подбросите предмет вертикально вверх, он упадет вам в руку, а не сместится к корме плывущего корабля{342}. У Вселенной Коперника имелся центр; он не мог представить (или, по крайней мере, признать возможность существования) Вселенной, в которой местоположение полностью относительно. Бруно также внес радикальные и неудачные изменения в систему Коперника, отчасти предназначенные для того, чтобы опровергнуть основные аргументы против нее (например, что видимые размеры Марса и Венеры должны существенно меняться, если эти планеты то удаляются от Земли, то приближаются к ней){343}.

В 1585 г. французский посол, приютивший Бруно, был отозван из Англии, и Бруно пришлось уехать вместе с ним. Он скитался по Европе (не расставаясь с книгой Коперника, которая теперь хранится в библиотеке Казанатенсе в Риме), и в 1592 г. его арестовали в Венеции и передали в руки инквизиции. После восьми лет в одиночном заключении, а затем долгих пыток 17 февраля 1600 г. его заживо сожгли на одной из главных площадей Рима, Кампо-деи-Фьори. Он отказался раскаяться в своей ереси, в том числе в вере в другие обитаемые миры[141]. Его книги были запрещены во всей католической Европе.

Бруно важен для нашего рассказа не только из-за своей смелости (что несомненно) и блестящего ума (что тоже несомненно), а потому, что во многом он оказался прав. Его поправки к теории Коперника и ее ошибочная интерпретация были неправильно поняты. В последние полвека на смену представлениям о бесконечной и вечной Вселенной пришла теория Большого взрыва (настолько новая, что свое название она получила только в 1949){344}. Но нам теперь известно, что Солнце – звезда, что у других звезд есть планеты и что у нас есть основания верить в наличие жизни в других местах Вселенной. Мы находимся не в центре мира; скорее Земля – обычная планета, одна из многих. В современном мире Бруно чувствовал бы себя комфортнее, чем кардинал Беллармин, человек, игравший ключевую роль как в суде над ним, так и в запрещении католической церковью учения Коперника в 1616 г. В главном Бруно был прав: он первым заявил в печати о том, что предисловие к трактату «О вращении небесных сфер» написано не Коперником, и он был первым из современных людей, кто утверждал, что планеты сияют отраженным светом[142].

§ 5