Изобретение прав человека: история

В ответ на французский империализм некоторые немецкие литераторы отказывались от всего французского, включая права человека, и конструировали новое понимание нации, явным образом основанное на этничности. В отсутствие единого государства-нации немецким националистам приходилось делать упор на мистический Volk («народ»), немецкий национальный характер, отличавший немцев от других народов. Первые предзнаменования грядущих бедствий заметны уже в идеях, высказанных в начале XIX века немецким националистом Фридрихом Яном. «Чем чище народ, тем лучше», – писал он. Смешение рас и народов, по его мнению, противоречит законам природы. Для Яна «священными правами» являлись права немецкого народа; французское влияние вызывало у него настолько сильное недовольство, что он призывал соотечественников вообще перестать говорить по-французски. Как и следующие после него поколения националистов, Ян выступал за создание и изучение истории родного народа. Памятники, государственные похороны и народные фестивали должны отражать исключительно немецкие, а не универсальные идеалы. В то самое время, когда европейцы вели решающие сражения против имперских амбиций Наполеона, Ян очертил границы этой новой Германии неожиданно широко. По его мнению, в ее состав должны были войти Швейцария, Нидерланды, Дания, Пруссия и Австрия со столицей в новом городе Тевтонии, который еще предстояло построить[203].

Как и Ян, большинство первых националистов выступали за демократическую форму правления, потому что она могла усилить чувство национальной принадлежности. Как следствие, сначала традиционалисты противились национализму, а также германскому или итальянскому единению, как когда-то они противились правам человека. Первые националисты говорили на революционном языке мессианского универсализма, однако отправной точкой их универсализма была нация, а отнюдь не права человека. Боливар верил, что пример Колумбии озарит путь к всеобщей свободе и справедливости; Мадзини, основатель националистической организации «Молодая Италия», заявлял, что Италия возглавит всеобщий крестовый поход угнетенных народов за свободу; поэт Адам Мицкевич считал, что поляки покажут дорогу к всеобщему освобождению. Теперь права человека зависели от национального самоопределения – преимущество неизбежно оказывалось на стороне последнего.

После 1848 года традиционалисты начали приспосабливать националистические требования, и национализм переместился с левого на правый край политического спектра. К этим изменениям привело поражение революций 1848 года в Германии, Италии и Венгрии, центральными задачами которых было национальное освобождение и установление конституционного строя. Националисты, выступавшие за соблюдение прав в новых национальных государствах, были готовы поступиться правами других этнических групп. Собрание представителей всех германских государств во Франкфурте выработало новую национальную конституцию страны, но отказало в самоопределении и автономии датчанам, полякам и чехам. Венгры, боровшиеся за независимость от Австрийской империи, пренебрегли интересами румынов, словаков, хорватов и словенцев, которые все вместе составляли больше половины населения Венгрии. Межэтническая конкуренция обрекла на провал революции 1848 года, а с ними оборвалась и связь между правами и национальным самоопределением. Национальное объединение в Германии и Италии завершилось в 1850-х и 1860-х годах посредством войн и дипломатии – предоставление индивидуальных прав никакой роли в этом не сыграло.