Изобретение велосипеда

Так отношения Гектора и Инны, которые Гектор считал исключительно их отношениями, прямо коснулись Кости Благовещенского, о котором Гектор совершенно не думал, когда целовал Инну на мягком диване, а мишки и пёсики смотрели на них со шкафа. И когда Инна встала с дивана и громко щёлкнула кнопка на её белой юбке, Гектор тоже не думал о Косте Благовещенском, оставшемся дремать на школьном дворе под сенью единственного дерева. «Почему же я его не разбудил? — с отчаянием спрашивал себя Гектор. — И зачем я его обманул? И ещё взял у него деньги… И обязан врать всем, что я у него на даче… Что дальше будет? Ах, Инна, Инна…»

…Жарким июльским днём притащился Гектор в Академию художеств, нашёл деканат скульптурного факулм тета, где секретарша долго рылась, ворча, в каких-то папках, пока наконец не разыскала домашний адрес и телефон Алины Дивиной, выпускницы, защитившей диплом на «хорошо», но так и не пожелавшей сдать книжки в библиотеку. С негодованием поведала об этом Гектору секретарша. Гектор позвонил Алине из автомата, неподалёку от академии. Усмехаясь, смотрел на Гектора каменный сфинкс. Равнодушно плескалась Нева. «Алину? — спросил мужской голос. — Алина позавчера уехала в Керчь, если не ошибаюсь, на археологические раскопки».

Гектор пошёл пешком через весь Невский домой, а когда подошёл к своей двери и забренчал ключами, в голове у него уже созрел план действий. Гектор позвонил на работу матери, сказал, что ему надо сорок рублей на джинсы и что он поедет на дачу к Косте Благовещенскому заниматься, потому что дома невозможно заниматься — звонят, звонят…

«Что же я делаю? — думал в ужасе Гектор. — Куда я еду? Зачем я еду?»

Вечером Гектору позвонила Инна…

«Нет, надо ехать! — решил Гектор. — Видеть Инну, видеть Костю… Это выше моих сил… Ах, Алина, Алина… Где искать тебя в Керчи? На каких археологических раскопках?»

Ночью Гектор лежал и разговаривал сам с собой.

«Болван! — говорил себе Гектор. — Если ты уедешь, то потеряешь время и никуда не поступишь!»

«Но если я останусь, — отвечал себе Гектор, — я всё равно не смогу заниматься, потому что перед глазами будут стоять Инна и Костя…»

«Ну а Алина, — спрашивал себя Гектор. — Ты же её совсем не знаешь! Вдруг ты её придумал?»

«Алина — символ, — отвечал себе Гектор. — Алина — призрак… Алина — любовь моя… Я увижу её, и мне всё станет ясно… В конце концов, разве это так много — неделя?»

…На следующее утро Гектор отправился в центральную кассу Аэрофлота — в чёрный дом на углу Невского и улицы Герцена. Второй день стояла жара. Мужчины вышли на улицы в рубашках с короткими рукавами, а девушка в лёгоньких платьицах, которые хулигански задирал на перекрёстках ветер.

К окошкам было не пробиться. Гектор выяснил только, что в Симферополь можно улететь первого августа. «Первого августа я должен писать сочинение в университете, — подумал Гектор, — неужели придётся ехать в аэропорт?» Толика Ифигенина он увидел случайно. Толик, весело насвистывая, сбегал вниз по лестнице со второго этажа — оттуда, где находилось кассовое начальство.

— Куда лететь собрался? — спросил Толик.

— В Крым!

— А когда?

— Завтра!

— Тебе же надо экзамены сдавать.

— А я на недельку…

— Гляди-ка ты! Молодой, да ранний!

— Мне действительно надо…

— Билет уже купил?

Гектор тоскливо вздохнул.

— Я, наверное, поеду сразу в аэропорт…

— Желаю удачи, — усмехнулся Толик.

— Твоя статья произвела в классе странное впечатление, — сказал Гектор. — Зачем ты её написал?

Толик посмотрел на часы.

— Может, увидимся в Крыму, — сказал он. — Я уже сегодня буду в Ялте…

— Мне не хочется говорить тебе гадости, — Гектор смотрел Толику в глаза, — но…

— Раз не хочется, не говори, — сказал Толик. — И потом, у меня много дел… — Он опять посмотрел на часы.

— У нас был неплохой класс…

— Вот именно — был! — усмехнулся Толик. — Сейчас-то чего об этом говорить?

…Самолёт коснулся серой посадочной полосы и побежал по ней, дрожа, словно приземлился первый раз в жизни. Стюардесса попросила всех оставаться на своих местах.

«А ведь я так и не сказал ему, что он подлец, — подумал Гектор. — Что мы хотели подловить его в подворотне и набить морду… Ведь только из-за этой его поганой статьи Косте записали в характеристику, что он «не всегда ведёт себя корректно», а Инне, что она «временами недисциплинированна, легко поддаётся влияниям…». А я ему, гаду, ничего не сказал… Почему? Ах, Алина, Алина…»