Изольда Извицкая. Родовое проклятие

«Пару Извицкая-Бредун я знала, когда у них все было хорошо. Эдик снялся в одном фильме, потом в другом, я с ним встретилась в кино еще раз. Они с Изольдой были такие разные, трудно было их даже представить вместе. В жизни Бредун был далеко не обаятельным и привлекательным человеком, а достаточно мрачной личностью. В нем чувствовалась какая-то скрытая угроза. Говорят, он пил безумно, позже нашел себе какую-то другую бабу. А знаете, когда муж пьет, женщине приходится тоже несладко — или самой пристраститься к этой пагубной привычке, или же очень тяжело переносить это состояние мужа. Пьющий человек несдержан, груб. Значит, между ними были конфликты, которые она все время старалась сгладить, загасить. В конечном итоге Изольда осталась абсолютно она. И, видимо, рядом с ней не оказалось человека, который смог ее поддержать. А то, на кого променял ее муж, уйдя к какой-то торгашке, говорит об его уровне, о его неразборчивости. «Выкачав» из Изольды все, что ему было нужно, он нашел другую, на плечи которой и перенес заботу о себе любимом. Теперь она взялась его поить-кормить.

Думаю, в беде Изольды во многом виноват именно ее муж. Он — главная причина. Восемьдесят процентов этой трагедии. И не последней здесь была его творческая ревность. Ей легко удалось то, что у него никак не выходило, не сложилось. Ее блистательная карьера его раздражала. И вдруг после такого взлета — пустота… Возможно, он над ней посмеивался и подтрунивал… Она же по характеру была очень сдержанной, все всегда держала в себе. У нас на «Первом эшелоне» все-таки много было девочек, молодежи. Мы все тогда только начинали свою жизнь, были очень открытые, веселые. Изольда выделялась своей сдержанностью — была вся в себе. И, наверное, именно это черта характера все усугубила — она переносила свою беду очень тяжело, пряча ее от посторонних глаз и даже друзей. Была бы Изольда более открытым человеком, имела бы каких-то хороших подружек, общение с ними могло бы ей помочь все это перенести. Они бы не допустили подобной беды. Она запуталась в себе. И то, что Изольда была столь срытым человеком, сыграло свою роковую роль.

Мне рассказывали, что ее неоднократно приглашали выступить на каких-то встречах со зрителями, но она под разными предлогами отказывалась, порой ссылалась и на то, что ей и одеть-то нечего кроме черной юбки и белой кофты. Она не хотела никуда ездить, ни с кем общаться. Все только дома, дома, одна, в одиночестве, а потом, оказалось, что ей одеть-то нечего…

Это до чего же нужно дойти, чтобы женщине — красивой, известной актрисе было нечего одеть! Хотя, конечно, в то время, чтобы хорошо одеваться, нужно было крутиться — водить дружбу со спекулянтами, иметь связи в магазинах… Достать хорошие духи или какую-то «тряпочку», даже белье какое-то было большой проблемой. Все это делалось через спекулянтов, и было очень дорого. Надо было иметь знакомства, чтобы хоть как-то приодеться и куда-то поехать. Помню, как мы всем коллективом собирали одну артистку за границу, отдали ей свои самые красивые вещи, наряды, платья… Так было принято — помогать друг дугу. А Изольда жила замкнуто, в своем мире — дичилась, сторонилась. И ее перестали звать куда бы то ни было. А если бы она была со всеми вместе, все могло бы сложиться и по-другому…»