Изоляция

Послышалось тихое "чё" в исполнение мамаши. «Как будто ты не слышала», – подумал я про себя. По дороге полюбовался парящим ястребом, снял его на телефон. Это точно был тетеревятник. Вспомнил, как часто в детстве мы с моим другом наблюдали за хищными птицами, даже ловили и учили их охотиться. Отстреливали для них воробьёв с воздушки, затем разделывали и давали по маленьким кусочкам, пока хищник не вырастет и не будет в состоянии съесть целого, а потом съесть полуживого, а потом и вовсе поймать воробушка и прилететь с добычей обратно. Когда птица вырастала, можно было давать ей в пищу и голубей, их отстреливать не приходилось, достаточно было сесть на мотоцикл «Урал», доехать до заброшенной водокачки, шугнуть голубей из шлюза и поймать их большим сачком, по штуки три за взмах.

Пятое апреля

Нет никакого настроения писать стихи и музыку, поэтому решил, что займусь поиском инструментала для уже написанного текста. Музыканты знают, что этот порядок не совсем правильный, но ко мне текст приходит внезапно и не спрашивает, нашёл ли я подходящую мелодию. Речитатив рождает свою, и мне остаётся лишь найти похожую, где семь нот выстроились в нужный мне ритм. Снова сожалею, что так и не научился писать биты, больно я ленив для этого дела, а значит, это не моё. Мне проще заработать на инструментал и выкупить уже написанный. Часа три – четыре я пытался подобрать бит, но поиски не привели к успеху. Ладно, в другой раз. Подумал о том, чтобы бросить курить, потом прошло.

Шестое апреля

Начал читать «Триумфальную арку» Ремарка.

Мама говорит, что Ремарк одинаков, мол, "реалист он и есть реалист", и посоветовала прочитать его "Три товарища". Поэтому, прочитав рекомендованную книгу два месяца назад, я решил, что на какое-то время забуду о творчестве немца. Но стало скучно, и я начал рыться в библиотеке, выбрав для себя "И дольше века длится день" киргизского писателя Чингиза Айтматова, остановился на нём. Его произведение "Плаха", прочитанное в прошлом месяце, мне понравилось. Объявил о своём выборе бабушке, которая на этот момент собрала коллекцию из шести книг Ремарка и уже успела стать его преданной фанаткой, и вы понимаете, к чему это привело.

Прочитав первые пятьдесят страниц, я узнал о том, что главный герой – одинокий подпольный врач и отличается каким-то странным отношением к русским, например фраза "не везёт мне сегодня на русских", выпаленная в такси в адрес водителя, который подтвердил иное своё происхождение, меня подкупила. Как сказали бы американцы "you sold me", буду читать.

Седьмое апреля

Люблю моменты, когда на меня снисходит понимание собственного бессилия против льющихся волн жизни, осознание своей немощности перед судьбой. В такие моменты ты хорошо понимаешь жизнь, и все страдания превращаются в добрую грусть. Иногда она даже лучше, чем радость, потому что радость проходит быстрее, иногда она даже напоминает счастье, и это прекрасная форма счастья, потому что миг такой грусти длится куда дольше, чем миг ощущения внезапного счастья. Возможно, это просто меланхолия, и моя любовь к ней усиливается от того, что я русский, и усиливается вдвойне, потому что я романтик. Во втором я лично сомневаюсь, как в качестве своём, но так говорит мой друг Нурлан. Он всегда говорит: "Я, брат, романтик, как и ты". Обычно он говорит это либо выпивший, либо когда собирается рассказать душевную историю, мол, от этого я лучше его понимаю. Ну, хорошо, отрицать этого я точно не стану. Я люблю странных людей, а романтики, как и люди творчества, как правило, ещё те загадки, поэтому, когда меня окликают такого рода определением, я автоматически причисляюсь к сорту людей, к которым сам испытываю симпатию. А себя любить важно. Именно с таким настроением я сегодня уснул.

Восьмое апреля

Особенно тяжело выбирался из сна.

Я никогда не встаю легко рано.

Как правило, до обеда я нахожусь где-то между сном и явью, и лишь после обеда мой желудок готов принимать пищу, лёгкие – сигаретный дым, а мозг – знания. Прибыл в паспортный стол.