Читаем Изоляция полностью

Изоляция

Подхватив лежавшего на столе «галиля», я шустренько покинул выпотрошенный магазин и тихо, дабы не скрипнули двери черного выхода, проник в банк. Человек, в непонятке топтавшийся посредь кабинета управляющего, судя по всему, был один. Это уже тешило, поскольку если этот Руслан — гендерный каталовский быч, то хорошо, что с ним нет эскорта. С одним, пожалуй, еще справлюсь.

Услышав шорохи, черная тень сразу же оглянулась. Вперили мы стволы друг в друга в одночасье. Сердце, конечно, бахнуло — интуитивно, но я был уверен, что стрелять он не станет. Раз ищет тут чего, значит, я ему все-таки нужен.

— Я от человека одного тебе привет передать пришел, — говорю. — Назовись, чтобы я понял, что обратился по адресу.

Он молчал, и это меня уже напрягло. В этом месте уже должен быть поток бранных слов, из которых непосвященный поймет не больше одной четверти. Но парень молчал.

— Если тебя зовут Руслан, ты понимаешь от кого я. Правильно?

Молчок. Та ну не ептвою?!

— Ты чего, глухой, что ли? Мукни хотя бы, чтоб я понял, что ты меня слышишь.

Пауза не привела ни к чему.

«Нет, дело тут мутное», — думаю. Чего-то наш Чирик в неадеквате малость, как бы мне не прогадать насчет его замыслов. Может, я не так тарелку повернул? Может, Жека мне забыл сказать о чем-то? Типа, что у них система обозначений была: если не под тем углом черная точка, то, знать, их вскрыли и пришедший человек — враг?

Ай-яй, не подумал раньше, да, Салман? Хотя, будь так, чего бы не завалить сразу? К чему эта игра в молчанку?

— Мне сказали, ты можешь знать, где искать одного человечка. Знаешь, о ком я говорю?

На самом деле, это был не только последний козырь, но и последний миротворческий ход. Если он окажется ущербным, бабушкой-чистой-арийкой клянусь, я шмальну ему промеж глаз.

А когда ответ прозвучал, я не то чтобы удивился его смыслу — мало ли кто как шифруется и под какими погонялами ходит (да и, может, сам Жека чего не знал?), — меня удивило другое. Несмотря на то что это был совсем не нежный, трепетный голосок, а как раз больше напоминающий сухой, жестяный голос Дианы Арбениной, он все же принадлежал женщине.

— Я — Руно, — сказал явно теперь уже не Руслан. — Давай, что принес.

— Твою, блин!.. — совсем без скидок на вежливость в общении с дамой сплевываю я. — Ты — баба! Какого хрена?!

— Давай ключ, — отняв руку от цевья, протянула мне ладонь девушка.

— Едрен-батон, только не говори, что этот ключ все это время был от коморы с прокладками.

— Хотелось, чтоб с надувными бабами? Сочувствую.

— А ты типа дерзкая, — хмыкнул я.

— А ты благовоспитанный мальчик? Или, может, за живое зацепило?

— Да, мой мальчик прошел кое-какую школу. Проверишь? Возьмешь зачетку прямо тут?

Презрительно хмыкнула, вернув руку под цевье.

— Неужто вправду имеется чем гордиться? Смотри, чтоб не пришлось краснеть, красавчик.

— Перед бабой с овечьим поганялом мне не придется краснеть. Руно — это ведь шерсть овцы. Надеюсь, ты об этом знала, когда называлась так? Или другие за что прозвали?

— Прости, не узнала в темноте. Петросян?

— Ага, Степаненко. Будем дальше юморить?

— Может, лучше опустим стволы? А то нечаянно еще пораним кого-то. Так и грозить потом нечем будет.

— Только после вас, мэм, — криво улыбнулся я. — Не хотелось бы вам портить прическу лишней дырой в голове.

— Ох, как вы галантны. Небось посещали школу благородных девиц? И я, вообще-то, не мэм, ясно? — сказала она и первой убрала оружие.

«Руно… — в уме пожевал я непривычный ник, опустив ствол. — Руно. Вот я тебя и нашел. Только предчувствие такое… Будто бы я зря не оставил этот злосчастный ключ в столе».

Да, надо было оставить — чутье редко подводит тягача.

Ладно, коль уж провернул рулетку — чего теперь думать? Надо делать ставки, господа.