Изоляция (ЛП)

— Должно быть, для тебя так трудно, Малфой, — сказала она ровным голосом, обрадовавшись, когда он с любопытством приподнял бровь, — наблюдать, как у людей, которых ты считаешь отбросами, дела обстоят гораздо лучше, чем у тебя...

— Что ты...

— Гарри со своим квиддичем, — она начала гордо перечислять, достав палочку и играя с ней проворными пальцами. — Я со своими оценками...

— Ты намекаешь, что я завидую, Грейнджер? — спросил он резко, и его голос гулко отразился в горле. — Потому что я бы скорее...

— Это определенно многое объясняет, — небрежно продолжила она свои рассуждения, как будто размышляя над домашним заданием с другом. Гермиона невозмутимо постучала палочкой по ладони; ничего оскорбительного, просто небольшой жест, напоминающий ему, что магия на ее стороне. — Любая ненависть имеет свои истоки. Нам столь многого удалось достичь за последние шесть лет...

— Бля, поздравляю...

— И, насколько я помню, — она продолжила, с легкостью игнорируя саркастическое шипение Драко. — Ты до сих пор не сделал ничего особенно интересного... в своей жизни, Малфой...

— Заткнись, Грейнджер...

— А все, что ты пытался сделать, — Гермиона повысила голос, не в силах остановить себя теперь, когда предстоящая победа уже согревала ее, — всегда с треском проваливалось...

— Забей...

— Я помню второй курс, — продолжала она, потирая подбородок с почти задумчивым видом, — когда ты упал с метлы и проиграл в квиддич Гарри. Разве твоего отца там не было?

Драко зарычал и подошел, чтобы схватить ее, но, когда она взмахнула палочкой в его направлении, он остановился.

— Я предупреждал тебя, никогда не обсуждай моего отца...

— Уверена, он был не слишком доволен, когда узнал, что твои отметки уступали отметкам грязнокровки, — сказала она, отметив, что его хмурое выражение лица стало более ожесточенным, когда она использовала унизительное для себя слово.

— Не говори о моем отце, — повторил Драко, понизив голос.

Гермиона дрогнула, когда заметила, что от него не исходило особенной угрозы; скорее, он выглядел раздраженным и, возможно, немного... уязвленным? Это сбивало с толка.

— Тогда не говори о моих друзьях, — пробормотала она, наконец, наблюдая, как сжимаются его челюсти; словно он принял немое соглашение между ними. В этот момент он выглядел немного более человечным, и она захотела ударить его еще раз. — Ты собираешься оставить меня в покое или я должна сама затолкать тебя в комнату?

Драко зарычал, но, к ее удивлению и недоумению, отошел на пару шагов назад. Но его глаза цвета дождевых облаков не отпускали ее, просто наносили удар за ударом, словно он пытался расплавить ее одной лишь силой мысли.

— Когда я выберусь из этого дерьма, — угрожающе зароптал Драко перед тем, как подойти к двери, — и верну палочку, я приду за тобой, Грейнджер.

— Даже не сомневаюсь, — кивнула она с отрепетированным безразличием.

Он осмотрел ее сверху вниз быстрым взглядом своих бездонных глаз. А потом, резким размытым движением исчез из виду, лишь предсказуемо хлопнув дверью. Гермиона смотрела на нее со слегка расширенными глазами и жевала нижнюю губу с гордой улыбкой, приподнимающей уголки рта.

Она это сделала. Ей удалось вынудить его оставить ее в покое, не используя магию. Грейнджер упала на диван и почувствовала гордое хихиканье, вибрирующее в ее горле. Она его уделала, несмотря на предшествующие проблемы, когда Малфой решил задействовать мальчиков в качестве аргумента. Последнее слово осталось за ней. Она получила то, что хотела.

И пока Грейнджер не осознала всего, она позволила себе улыбку, которая впервые за долгое время не была вымученной; с тех самых пор, как она попрощалась с Гарри и Роном. Это было почти четыре недели назад.

Сучка...

Вернуться в замкнутое пространство; Драко мог бы поклясться, что эти четыре стены немного сместились. Комната определенно стала меньше, и это вызвало холодный пот, лижущий его лоб. Он был не прочь вернуться в гостиную и снова начать на нее кричать, но к чему бы это привело? Все, что сделает Грейнджер — станет злоупотреблять своей магией, и он вернется туда, где сейчас и находится, но, вероятно, с ощущением боли, которая сделает его день еще более мрачным.

Малфой закрыл лицо ладонями и царапающими движениями провел пальцами по волосам.

За свои семнадцать лет он никогда не чувствовал себя таким разбитым. Когда же его жизнь ухудшилась настолько, что он очутился здесь? Контролируемый, подобно агукающему младенцу, магловским отродьем. Он пытался избежать превращения в одного из тех безумных чудаков, что несли бред, разговаривая сами с собой, когда стены пододвинулись слишком близко.

Но все могло быть и хуже. Он мог бы остаться с Вислым. К настоящему моменту они бы определенно устроили кровопролитие. По крайней мере, Грейнджер не была безмозглой шнягой, и действительно могла поддержать спор аргументами.

Он подошел к кровати и упал на простыни, положив локти на колени, и посмотрел на вытертые половицы. Его глаза переместились к прикроватной тумбочке, и Драко открыл ящик, заглядывая внутрь, чтобы найти там лишь позабытое перо и гриффиндорский галстук.