Изоляция (ЛП)

Ее запах был повсюду, загрязняя атмосферу, словно удушливый смог. Мыло, которым она пользовалась, пахло чайным деревом с ноткой летнего дождя, и тем, что он в итоге определил как вишню. Сладость с оттенком специй. Не совсем неприятный запах, просто чертовски удушающий, когда приходилось вдыхать его целый день, каждый день. Ее аромат просочился даже в его комнату, и теперь постоянно был внутри него самого.

Драко не мог убежать от этого. Убежать от нее. И безумие проникало в его мозг немного быстрее.

По пути в гостиную он захватил свой обычный завтрак — миску с хлопьями и яблоки — и принялся искать что-либо для подсчета... Но ничего не осталось.

Поэтому он просто смотрел на часы, наблюдая, как стрелки отсчитывают время, пока без двадцати четыре она не вернулась с занятий, как делала всегда. Точна до минуты. Ее миниатюрная фигура проскользнула в комнату, и он позволил себе жестокую ухмылку.

Да начнется игра.

— Добрый день, грязнокровка, — дерзко поздоровался он, не особенно обеспокоившись, когда она никак не отреагировала. Требовалось некоторое время, чтобы взбесить ее до уровня, доставляющего ему наслаждение. — А как же сегодня прошли занятия у нашего любимого книжного червя?

— Хорошо, спасибо, — ответила она ровным голосом, занимая свое обычное место на диване.

Он опешил. Что, никаких «отвали, Малфой» на сегодня?

— Я задал тебе вопрос...

— А я тебе ответила, — спокойно произнесла она. Слишком спокойно.

— Этого не достаточно, — возразил он, подходя ближе.

Она пожала плечами. Просто пожала плечами и развернула пергамент, чтобы приступить к выполнению домашнего задания. Спокойное поведение, новый вызов. Ладно, он в состоянии сыграть и в это. Рано или поздно она начнет реагировать. Ей придется. Он ждал огня в глазах и резких реплик в течение часа. Он нуждался в них. На самом деле жаждал их.

— Что это за хуйня? — выплюнул он, выхватывая пергамент из ее рук и критически его изучая. — Ты даже пишешь как уродская маггла. Грязнокровки не в состоянии научиться красиво писать?

Она по-прежнему не смотрела на него, просто вытащила книгу из сумки и начала читать. Он отбросил ее домашнюю работу в сторону и зарычал.

— Тебе меня не одурачить, Грейнджер, — медленно произнес он, стоя прямо перед ней и скрестив руки на груди. — Я знаю, что ты делаешь.

— Я читаю, — тихо сказала она, окинув взглядом чернильные страницы.

— Ты же знаешь, что хочешь на меня накричать, Грейнджер, — протянул он, убежденный, что должен дразнить ее до тех пор, пока та не накинется на него, впиваясь в плоть ногтями или бросаясь оскорблениями. — Или я должен снова упомянуть уебка, который никак не сдохнет, и его рыжего дворняжку?

Его каменный взгляд переместился к ее пухлым губам и замер в ожидании момента, когда она, как обычно, дернет ртом. Когда вы изолированы в комнате и коротаете время всего с одним человеком, вы наблюдаете и замечаете говорящие знаки; Грейнджер была довольно увлекательным объектом для чтения. Все, что требовалось, — это быстрый оскорбительный намек о ее двух «особых» друзьях, и ее губы всегда подрагивали. Затем ее зрачки расширялись, и взволнованный румянец окрашивал щеки еще до того, как остроумные реплики начинали литься из уст.

Но сегодня не было никаких подергиваний. Нет, ее пышущий цветом рот и вовсе не двигался. Она изменила порядок вещей. Порядок, который он почти запомнил. Как она посмела.

Малфой выхватил книгу и резким движением швырнул себе за спину.

— Блять, смотри на меня, Грейнджер! — высокомерно потребовал он, едва сдерживаясь, чтобы не топнуть ногой. — Сейчас же!

Она медленно подняла на Драко взгляд медовых глаз, но он был абсолютно пустым. Даже скучающим. Не обращать на него внимания оказалось проще, чем она ожидала; у нее было много практики игнорирования разговоров Гарри и Рона о квиддиче. Пока Малфой разглагольствовал о том, насколько грязная ее кровь, она использовала момент для изучения его лица; отмечая его кожу, словно у фарфоровой куклы. Так странно. Обычно ему это шло, но она могла бы поклясться, что кожа стала почти серой.

— ...не станешь игнорировать меня! — продолжил он, но ей было все равно. — Грейнджер, я чертовски...

Она обвела его взглядом и заметила, насколько он ссохся. Не истощенный от нехватки сна. Скорее обессиленный, с остекленевшими глазами, в которых не виднелось ни намека на энергию. Гермиона вдохнула; он был достаточно близко, чтобы почувствовать его запах.

Яблоки и сон. Всегда яблоки и сон.

Ей в голову пришла мысль, и ее губы распахнулись от удивления. Она вскочила на ноги, когда его сердце не успело завершить даже одного удара, и пронеслась мимо него в кухню.

— Черт, да куда ты идешь? — Гермиона смутно слышала его требовательный голос. — Я спросил, куда ты идешь, черт побери?

Малфой пронесся за ней, когда та начала открывать дверцы шкафчиков и изучать их содержимое, а также пытаясь вспомнить, что она ела в последние несколько дней. Мерлин, как она могла не заметить этого раньше?

— Эй! — позвал он, проходя позади нее. — Грязно-сучка! Я спросил тебя...