Изоляция (ЛП)

— Скажи, что я не стану обычным трахом! — она выплевывала слова, словно они обжигали язык. — Скажи!

Он вздрогнул, но так и не отвел взгляд от ее глаз.

— Ты можешь быть какой угодно, но только не обычной, Грейнджер, — честно ответил он, — знаю, ты хочешь, чтобы я… прикоснулся к тебе…

— Прекрати, — выдохнула она, смахивая предательские слезы. — Хватит…

— Я знаю, ты сама хочешь прикоснуться ко мне, — осмелев, продолжал Драко, снова подступая к ней и хватая за плечи. — Ты сказала, что…

— Я знаю, что сказала, — перебила она, но на этот раз не предприняла ничего, чтобы избавиться от его рук. — Но ты ответил…

— На хер мои слова, — хрипло прорычал Драко, склоняя голову. — Если ты попросишь не целовать тебя, я не стану.

Гермиона взглянула ему в лицо, и терпение Малфоя растаяло за миллисекунды. Она стояла в оцепенении, но уже через пару мгновений нечто, напоминающее принятие происходящего, украсило ее черты; он посчитал, что двенадцать дней ожидания стали для него слишком долгим сроком, чтобы упустить эту возможность.

Драко яростно поцеловал ее, неспособный отступить и готовый утонуть в Грейнджер, если она позволит. Гермиона откликнулась почти сразу же, раскрыла губы, и он с блаженной легкостью принялся ласкать и целовать ее. Он слышал ее нервное сердцебиение, когда она обрамила ладонями его лицо; Грейнджер ногтями вырисовывала узоры на его висках, медленно спускаясь к шее. Крепко сжав ее бедра, он прижал Гермиону спиной к ближайшей стене и почувствовал вибрацию от стона, что отразился в его горле. Дрожь прошлась вдоль позвоночника, вызвав опасный кульбит в паху, и он еще яростнее впился в ее губы.

Сладкие влажные звуки смешивались между ними, их ласки становились все более неистовыми; Драко прикусил ее нижнюю губу и после запрокинул ее голову, чтобы подобраться к шее. Пульс забился под его языком, когда мечтательный вздох Грейнджер прошелся вдоль горла, и Малфой жадно впился губами в ее плоть.

Независимо от желания, его напряжение и потребности кипели внутри неделями; он не удержался и провел рукой вдоль ее живота, затем спустился ниже. Драко осознавал, что торопится, но после бесчисленного количества утренних фантазий, вдохновленных стонами из ванной, он не смог больше сдерживаться и нетерпеливо проскользнул ладонью меж ее бедер.

— Стой! — проскулила Гермиона, вонзая ногти в его плечи. — Мне нужно идти…

— Нет, — прорычал он ей в шею, — Грейнджер…

— Все слишком быстро, — настояла она, и Малфой неохотно отстранился. — Я должна пойти на бал…

— Нет! — решительно сказал он, стараясь поймать ее взгляд своим затуманенным взглядом. — Я знаю, ты хочешь этого…

— Мне нужно подумать, — запротестовала Гермиона, отходя в сторону двери. — Ты… ты можешь делать все это, только чтобы…

— Это не так! — возразил он с возрастающей в голосе яростью. — Не смей уходить сейчас, Грейнджер!

— Я… я не могу, — промямлила она, вырываясь из комнаты.

Оказавшись в коридоре, Гермиона прислонилась к входной двери и постаралась взять себя в руки; исправила свой взъерошенный вид взмахом волшебной палочки. В глазах стояли слезы, грудь сдавливало от невыраженных эмоций; ее трясло.

О, боже… О, боже… О, боже…

На шатких ногах она направилась в Большой зал. Она опоздала; уже слышалась мелодия, эхом отражавшаяся от стены древнего замка. Казалось, что ритм музыки поощрял чувствительную пульсацию внизу живота, она старалась не обращать внимания на вызывающий воспоминания жар между бедер. Уже стали слышны голоса студентов, поэтому Грейнджер быстро обуздала свои эмоции, надев маску спокойствия, что скрыла страх и волнение.

— Гермиона! — послышался оклик Майкла Корнера, и она приложила все силы, чтобы не вздрогнуть, когда тот вырос прямо перед ней. — Вот ты где. Я волновался, что что-то случилось. Выглядишь волшебно.

В попытке поцеловать в щеку, он с нетерпением потянулся к ней, но Грейнджер удалось увернуться от нежеланного жеста.

— Спасибо, — она вежливо склонила голову. — А где Джинни и остальные?

— Все уже внутри, — ответил Майкл. — Готова присоединиться?

— М-м… конечно, — пробормотала она, позволив проводить себя.

Они вошли в пышно украшенный зал, и Гермиона окинула взглядом весь праздничный интерьер, на планирование которого была потрачена не одна неделя. Она предпочла сохранить морозно-зимнюю стилистику Святочного бала, но сделала несколько дополнений: искусственный снег, падающий с потолка, и ледяные скульптуры, которые танцевали среди учеников. Одного взгляда на знакомые лица было достаточно, чтобы понять, — все наслаждались вечером; вот только радостная атмосфера, о которой она отчаянно мечтала с самого начала семестра, не утешала ее душу.