Изолированный стаб

Тихими мышками перебрались в соседнюю квартиру и ещё раз поели. К возможному приходу заражённых отнеслись философски. Если кто сюда заберётся, то скорее всего не один и, возможно, покрупнее рубера. Попросив осьминожку умереть, если нас начнут есть, с чистой совестью улеглись спать. Ещё пару дней ели, спали, детвора играла в свои тамагочи, удивительно похожие на наши. Их игрушки чернота тоже оставила работающими. Они в них души не чаяли, абсолютно бесполезная вещь, как по мне. Я почитал книги. В каждой квартире их имелось множество. В Советском Союзе книги являлись ценным имуществом и их реально читали.

Про то, как зарубить злобную старушку топором, про Гоголя и его смешных монстров я читать не стал, как-то оно буднично. Про беспорядочные половые отношения Жофрея и Анжелики тоже, а вот сборники стихов неизвестных мне авторов полистал с удовольствием. Эти книжки читали, а стихи так и просились под гитару у костра, в руках небритого мужчины в спортивном костюме и вязаной шапке с помпоном. У меня с недорослями курорт всё включено — пять звёзд! Домашней укупорки и консервов оказалось до неприличия много, и вода была почти во всех унитазных бочках. Мы даже позволили себе обтереться мокрой простынью, добавив в воду немного водки.

Я спал, а потом пришёл дед Мазай в старом ватнике, с немецким трофейным автоматом на груди, в ушанке, у которой одно ухо торчком, другое горизонтально, и сказал:

— Это, того, пока немцы стоять, вам бы, хлопцы, надо отседова уходить. А то потом вас нашукают, неровен час. Пока в лес дорога есть, идтить надобно. Там партизаны, с ними и пойдёте.

Именно такой сон мне и приснился, когда я подскочил от неожиданно наступившей тишины. Никак не могу к резким сменам обстановки привыкнуть. Заражённые стояли, а наша семиэтажка была между двух полос. Они просто замерли и не двигались. Конечно! Это же наше нашествие, просто мы были удалены от центра на сотни километров и воспринимали эти щупальца морской звезды или рукава галактики из заражённых как просто волны, а тут мы практически в самом центре. Если я правильно понял, то это состояние продлится от одного до нескольких дней, а затем гигантская морская звезда продолжит своё вращение. Сейчас или никогда.

Глава 39 Дрышпак

Мы двигались как могли быстро. Мои зверёныши тащили меня, выбивая дыхание, а я мог только еле-еле переставлять ноги. Неожиданно случилось это. Прям посреди дороги здесь, в пекле, повстречать его казалось невозможным. Событие столь нереальное, что происходящее в сопливом сериале про честных ментов или певучем индийском кино казалось верхом правдоподобия. Посреди дороги с открытым капотом стояло нечто. Транспортное средство неопределённой половой ориентации расположилось на обочине, и его реально чинили!

Мы их заметили гораздо раньше, но, чтобы не вспугнуть, аккуратно вышли, разумеется, наведя на них стволы, а они своё оружие подняли больше от перепуга. Понятно, что если бы мы хотели их завалить, то давно бы это сделали. Нас сразу известили, что они хорошие и что без их помощи мы броневик, именно так они его гордо называли, не запустим, потому что он поломался.

Ещё до того, как мы вышли, я немного разъяснил обстановку подросткам и строго-настрого приказал молчать при любых обстоятельствах. Мне так и не удалось посчитать, сколько у меня имелось ценностей, но понятно, что больше десятка чёрных жемчужин и по сотне или даже по полторы споранов и горошин. Светить таким богатством нельзя категорически.

Я начал переговоры. Мы погорельцы. Вот так же ехали, так же сломались, только не на вот этом вот чуде-юде, а на нормальной бронетехнике, всё-таки около пекла. Услышав это, парни быстро переиграли свою поломку под военную хитрость. Мол, всего пару гаек открутить, карбюратор продуть, и он снова поедет, а то тут, понимаете ли, всякие ходят, нельзя без военных хитростей, а то завалят.

Подростки молчали, им вообще было невдомёк, как можно что-то брать с потерянной группы, которая в одних бронетрусах вышла из пекла. В их понятиях, если ты встречаешь нового человека, нуждающегося в помощи, с себя можно снять последнюю бронепластину со скафандра и отдать, а за то, чтобы довести до щит-поста — это они так блок-посты называют, брать что-то и требовать — это вообще не укладывалось в голове. Начался торг.

Я как житель большого города, не так чтобы богатый, но и не бедный, очень хорошо понимаю: если сельчане полюбили футболки с большой золотой надписью «Армани» за их дополнительные карманы, блестящие аксессуары и неопределённый размер, который позволял одну и ту же футболку носить маме, дочери и иногда бабушке, то это не значит, что над сим шедевром трудилась именно семья Джорджио. Вот также скептически надо относиться к производству местных крафтеров. Да, первичные признаки говорят о том, что это именно броневик, но, присмотревшись поближе, понимаешь, что данный экземпляр является творением далеко не велико-гениальных мастеров.