Изощренные лжецы

И они поспешили к автостоянке.

На этот раз Журавлева усадила сына на заднее сиденье машины, а сама села спереди. Она лихорадочно пристегивала ремень безопасности, а рэпер поворачивал ключ зажигания, когда их осветила яркая вспышка.

– Егор, пригнись, – крикнула Жанна.

Сын послушно лег на сидение, а их продолжали преследовать и снимать, пока джип, разворачиваясь и лавируя между другими машинами, выезжал на дорогу.

В пути никто не проронил ни слова. Настроение было безнадежно испорчено.

По приезду к дому Журавлева попросила сына подождать возле подъезда, и как только Егор вышел, она обратилась к рэперу:

– Давно фотографы ходили за нами?

– Откуда я знаю.

– Не притворяйся, ты им сказал, где мы будем. Я думала ты мне друг, а ты в очередной раз использовал меня. Это подло! Ты не думаешь ни о чем, кроме своих рейтингов, – разочарованно произнесла она.

– Ты ошибаешься, – возразил рэпер.

– Нет, я права. Ты не Бред Питт, а я не Анджелина Джоли, чтобы нас так выслеживать, – настаивала Жанна.

– Хорошо. Я снова сволочь, – согласился он, – но это выльется в плюс и тебе.

– Да не нужны мне твои плюсы. Подавись ты ими! Мне важен только мой сын! Я хочу, чтоб он взрослел как обычный ребенок без повышенного внимания к себе!

– Я все улажу, – пообещал рэпер.

– Я очень надеюсь, – буркнула Жанна, покидая салон.

На следующий день бульварные газеты вышли с заголовками: «Жанна и Тамир. Подробности прогулки». Фоторепортаж сопровождался краткими комментариями. На большинстве фотографий Егор был снят со спины. В статье о нем упоминалось как о племяннике рэпера.

Ближе к вечеру Тамир отравил Журавлевой сообщение:

«Я прощен?»

Ответ пришел быстро:

«Скорее да, чем нет».

Часть вторая. Идеальный мужчина.

Рано утром Журавлева вместе с сыном выехала из Москвы. Она плохо спала ночь, но мысли отменить поездку у неё не возникло. Сегодня в пятнадцать часов тридцать пять минут исполнится ровно два года со дня смерти её мужа. В реанимацию не пускают на длительное время даже родственников, но Жанна смогла договориться. Она держала мужа за руку, когда аппарат показал остановку сердца.

Сегодня она также будет рядом с ним.

В середине дня их машина подъехала к воротам деревенского кладбища. При жизни муж не давал никаких распоряжений. Он был слишком молод, чтобы думать о смерти. Жанна сама приняла решение похоронить его рядом с родителями и знала, что он одобрил бы её поступок.

Жанна рассматривала изображение мужа на памятнике и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она перевела взгляд на сына. Тот сидел на лавочке, опустив голову.

Неправда, время не лечит. Они никогда не смогут оправиться после этой потери. Ничто не способно заглушить их боль.

Жанна вспомнила, как после ухода мужа, ею овладели потерянность и нежелание жить дальше. Она приходила с работы, ложилась на диван и не могла заставить себя подняться. Из оцепенения её поначалу выводил Егор.

Но со временем сын при каждом удобном случае старался уехать в поселок, к своим двоюродным братьям, в дом тети Марины, сестры отца.

Оставшись одна, Жанна, наконец, поняла, что пора брать себя в руки и попыталась найти занятия, способные избавить от грустных мыслей и хоть немного взбодриться. Для тела она выбрала спорт: уроки современного танца и аэробику, а для души – сочинительство. Она фантазировала и писала, сколько себя помнила. В детстве – наивные сказки, в юности – трогательные истории о любви. Став старше, она принялась писать рассказы на основе реальных событий и даже публиковалась в газетах. Редакторы крупных журналов её материал отвергали, но Жанна не расстраивалась. Для неё писательство было своего рода отдушиной. Она садилась за компьютер в свободное от семьи и воспитания ребенка время, либо открывала ноутбук на работе, коротая часы ночных дежурств.

Только после смерти мужа деятельность, которую она считала увлечением, превратилась в профессию. Она погрузилась в неё без остатка, и это спасло её от отчаяния.

Жанна посмотрела на сына:

– Ты уверен, что хочешь остаться в поселке?

– Я хочу жить у тети. И в школу пойду тут.

– Почему ты не хочешь в Москву?

– У меня там никого нет.

– У тебя там буду я, а в новой школе, ты найдешь себе друзей.

– Я не хочу, – буркнул Егор.

Каждый раз, когда она заговаривала с сыном о переезде, то слышала:

«Не хочу, не буду, не поеду».

Остаток дня Жанна с сыном провела в доме Марины. А вечером, попрощавшись с Егором, Журавлева поехала в городскую квартиру, туда, где она когда-то жила, где испытала много радости и самое страшное горе, туда, где появились на свет её лучшие произведения.

Она никогда не продаст это жилье: это значило бы продать и предать свое прошлое.

Перед тем как лечь в постель, Жанна долго ходила по квартире, трогая вещи, разглядывая обстановку, затем прижала к груди фотографию мужа и расплакалась.