Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Состоявшаяся беседа с президентом Джонсоном тоже не дала желаемых результатов. Президент отметил, что США по конституционным причинам не могут действовать напрямую в защиту Израиля, не могут организовать военную помощь еврейскому государству. Соединенные Штаты не могут открыть Тиранский пролив самостоятельно и для этого необходимо подключить международные силы. Все, чего Эбан он смог добиться, – это согласие Джонсона обсудить программу открытия пролива четырьмя великими державами и принять декларацию приморских государств, включая Израиль, в которой должен быть поставлен вопрос о соблюдении свободы судоходства. По оценке Эбана, в данном предложении не содержалось детального изложения сроков и методов его исполнения, ничего, что израильское правительство могло бы расценить как поддержку, или наоборот. Но, снова предупредил президент, будет «неразумно», если Израиль «схватится за оружие»[235]. Самый главный результат – Вашингтон по-прежнему считал, что Израиль не должен атаковать арабов. Из рассекреченных в 1990-х гг. документов правительства США видно, что американцы в конце мая 1967 г. все еще были против самостоятельной атаки Израиля, так как это противоречило их региональным, в частности нефтяным, интересам. Из Дамаска, например, израильский посол Смит телеграфировал в Вашингтон, что попытки США открыть Тиранский пролив «будут встречены сопротивлением монолитного арабского народа» и что эти попытки обречены на провал[236]. От имени американского правительства посол США в ООН Артур Голдберг предложил «компромиссный план», который мог бы позволить Насеру одержать «мирную победу», не потеряв лицо: нестратегические израильские грузы будет разрешено провозить через Тиранский пролив в Эйлат под иностранным флагом. К «стратегическим» грузам относились нефтяные танкеры. Предложение не удовлетворило ни одну сторону и не было принято к рассмотрению.

Однако решение о начале военных действий израильское правительство «национального единства», созданное накануне войны, приняло не без колебаний. В новое правительство, возглавленное Эшколом, вошли представители жесткого курса – генерал М. Даян, занявший пост министра обороны (до этого момента Даян с 1965 г оставался в стороне от большой политики), и два лидера оппозиционного правого блока Гахал: глава основной партии этого блока Херут М. Бегин и П. Сапир (лидер Либеральной партии, также входившей в Гахал). Сама идея формирования правительства национального единства принадлежала Бегину. Он считал, что накануне войны правительство должно быть укреплено опытными военными и представителями всех партий. В обстановке крайней нервозности и неопределенности 27 мая происходила встреча расширенного коалиционного кабинета министров – «правительства войны».

После включения Даяна в состав правительства сторонники решительных действий получили большинство. Эшколу и Даяну были даны полномочия установить дату и время начала наступления. Даян немедленно взял ситуацию в свои руки. Обсуждался один вопрос: начинать военную акцию сразу или подождать. Глава кабинета Эшкол и начальник генерального штаба Рабин сомневались в эффективности превентивного удара Израиля по арабским позициям без внешней поддержки. На немедленной атаке против арабов вместе с Даяном настаивал генерал А. Шарон. Он представил оперативный план действий. Его позицию поддержали Бегин и генералы Вейцман, Таль, Яффе и Пелед, которые убедили правительство, что Армия Израиля – ЦАХАЛ – способна самостоятельно одержать победу без помощи внешних сил.

Бегин настаивал на необходимости захвата у Иордании («освобождения», по Бегину. – Т.К.) Восточного Иерусалима, в первую очередь Старого города, и Голанских высот у Сирии. По свидетельству его биографа Цви Гурвица, Бегин в первый же день войны обошел всех министров, убеждая их проголосовать на заседании кабинета за предложение об оккупации Старого города[237]. Даян имел серьезные возражения против вторжения в египетский сектор Газа: «Газа – это гуманитарная бомба, – заявил он, – мы увязнем в ее песке. Мы должны обезвредить бомбу, а не захватывать ее!»[238]. Однако правительство «национального единства» не прислушалось к его предостережению. В ходе ожесточенной дискуссии выяснилось, что мнения разделились поровну: 9 министров высказались в пользу немедленного начала военных действий (включая И. Рабина, который ранее сомневался), и 9 – против, настаивая на продолжении дипломатических шагов. Поскольку в свое время американский посол У. Барбур информировал израильское правительство о том, что Соединенные Штаты и Британия готовы принять решение о посылке в район пролива международных военно-морских сил – «международной флотилии» (это решение поддержали Канада и Голландия), Эшкол решил, что таким образом, как будто, отпадала надобность в немедленных военных действиях, и предложил подождать две недели, чтобы оценить возможности международной политической поддержки.