Израильская литература в калейдоскопе (сборник)

Дома он кое-как проделал все необходимые действия, проклиная своего друга – именно он всегда делает это, в то время как сам Дани только смотрит на него, как властелин, и делает ему замечания.

Его самочувствие резко улучшилось. Он лег на диван и поплыл.

Не прошло и двадцати минут, как его друг постучал в дверь. Браво, который уже погрузился в красочные грезы, стука не услышал. Друг испугался, так как ему пришло в голову, что Дани переборщил с дозой, и он продолжал стучать сильнее. Через десять минут упорного стука Дани понял, что поезд не двигается и сделал «ту-ту». Он встал и пошел к двери.

– Кто там? – спросил он.

Друг снаружи не мог решить, назвать себя или нет. Браво еще раз спросил, кто там. Друг нажал на кнопку вызова лифта. Браво медленно отошел от двери и вернулся на вожделенный диван. Друг слышал тяжелые удаляющиеся шаги. «По-видимому, Дани удалось справиться с собой самостоятельно», – подумал друг и почувствовал себя обиженным. Лифт пришел, потом вернулся обратно без него.

Он снова постучал в дверь. Браво устало спросил, не вставая:

– Кто там?

– Открой! – крикнул друг.

Дани открыл. Друг вошел. Дани молча растянулся на диване. Друг не мог больше выдержать этого молчания и попытался завязать разговор. Он рассказал о том, что видел по дороге.

– Послушай, если б ты знал, какую катастрофу я видел сегодня на дороге. Автобус ехал по улице Герцля и после Усышкина свернул направо, на Бальфура. Как раз через секунду после того, как он стал поворачивать, женщина переходила шоссе. Водитель не видел ее. Я думаю, что она-то как раз видела автобус, но не успела перебежать. Я слышал, как она кричит. Это было ужасно. Я убежал оттуда. Не могу видеть кровь. Просто не способен. Помчался изо всех сил, чтобы поймать такси. Крики людей в автобусе и все такое. Это было ужасно, говорю тебе, – закончил он и посмотрел на Дани.

Дани лежал на диване с закрытыми глазами и бормотал что-то невнятное. На секунду другу показалось, что тот поет. Напрасно он силился узнать, что это была за песня. Ему вдруг страстно захотелось погладить Дани по выбритой щеке, но он не посмел приблизиться к Дани. Наконец, повинуясь импульсу, друг сел возле него. Но на диване для двоих места было недостаточно, и Дани встал и пошел на кухню. Друг чуть не схватил стоявший на буфете транзистор, чтобы разбить его вдребезги о стену, но вместо этого потащился следом за Дани.

Точно в тот момент, когда он пришел на кухню, Дани уже вышел из нее с набитым едой ртом и направился в салон. Через мгновение на кухне лицо его друга исказилось, и он тоже возвратился в салон. Дани ухмыльнулся. Друг уселся в кресло. Внезапно Дани поднялся и пошел в свою комнату. Он намеренно оставил дверь полуоткрытой, сел на край кровати и смотрел через приоткрытую дверь на нерешительный профиль друга. Увидев, что друг встал, зло рассмеялся.

Друг легонько постучал в полуоткрытую дверь.

– Кто там? – спросил Дани.

Друг поперхнулся.

– Это я, darling, не можешь ли ты дать мне немного денег перед тем, как я уйду?

– Сколько тебе нужно? – крикнул Дани из-за двери.

– Я знаю? Тысячи пятисот мне будет достаточно.

– Возьми из кармана моей куртки, – сказал Дани. – Отсчитай там семьсот пятьдесят и возьми их.

Друг помедлил мгновение, затем направился в салон. Он осмотрел куртку Дани, брошенную на одно из кресел, и достал из внутреннего кармана пакет, скрепленный резинкой. Быстро отсчитал пять тысяч и спрятал их в карман своих брюк. По дороге к выходу его глаза встретились с глазами японки, приклеенной к стене. Он снял портрет со стены и скомкал.