Изумруд - камень смерти

Свет фар ослепил стрелка. Тот, встав на одно колено, целился с крыши. Вовец нисколько не боялся, ревущее жаркое железо давало ощущение защищенности и силы. А вот стрелок на голой крыше в бьющих в упор лучах света неизбежно должен был ощутить себя открытым со всех сторон, как голый на стадионе. Он опять выстрелил, но промазал, чего и следовало ожидать. Резко дернул к себе левой рукой цевьё ружья, словно рукоятку велосипедного насоса. Именно за такую конструкцию, когда патроны как бы закачивают из подствольного магазина в патронник затвора, ружья подобного типа прозвали помповыми. И сейчас после движения цевьём, выбросившего вбок стреляную гильзу, тут же грянул новый выстрел. Но и эта порция картечи прошла мимо, даже в трактор не попала, в землю чпокнула. Ружье не имело прерывателя курка, поэтому сразу после перезарядки раздавался выстрел, надо было только держать прижатым спусковой крючок. В принципе скорость стрельбы зависела только от скорости передергивания затвора движениями левой руки. Этот парень, ослепленный фарами, оглушенный ревом двигателя и не на шутку перепуганный прущим прямо на него стальным чудовищем, дергал рукой со скоростью отбойного молотка. Через пару секунд подствольный магазин опустел, а при таком сумасшедшем темпе стрельбы о прицеливании не могло быть и речи, особенно когда свет прямо в глаза. Не то что в трактор, парень бы сейчас в Китайскую стену с пяти шагов не попал. Оставалось драпать. Словно лев на буйвола, бульдозер налетел на торец вагончика, ударил стальной лопатой в треугольник прицепного устройства. Стрелок на крыше едва успел вытащить из кармана и распечатать картонную коробочку с патронами, но зарядить ружье не сумел, от сильного толчка повалился на спину и вытряхнул полпачки через плечо. Покатая крыша плохо приспособлена для раскладывания патронов. Тонкие картонные цилиндрики с металлическими донцами быстро попрыгали вниз, нырнули в мох и притаились. Стрелок чуть не заплакал от досады. Он купил патроны на свои деньги по двадцать рублей за штуку, чтобы поохотиться в окрестных лесах, а хозяйских патронов было выдано всего на один магазин. И теперь он сразу вспомнил о затраченной сумме, судорожно смял пачку, чтобы остальные не выпали, и сунул её обратно в карман.

Вовец в это время потянул рычаг лебедки, поднимая лопату повыше, и дал полный ход. Бульдозер рыкнул, задранный кверху треугольник с прицепным кольцом на конце хлопнул о стенку, вагончик дернулся и покатился, кренясь на кочках и рытвинах. Веселый кураж не отпускал Вовца, разгоряченная душа рвалась на волю и требовала песни.

На Тихор-рецкую состав отправится!

Вагончик тронется, пер-рон останется!

Угрожающе заваливаясь то на один бок, то на другой, балок споро катил к лесу. Открытая дверь хлопала, из дверного проема с бренчаньем сыпались различные кухонные причиндалы. Стрелок, распластанный на крыше, судорожно цеплялся за жестяную трубу кухонной печки, прижимая животом ружье. Тонкое железо, - перекаленное, изгоревшее, - хрупко. Труба сломалась. Стрелок упал с крыши, но удачно, ничего из костей не сломал, только лицо немного обшкарябал. Он не сразу понял, где оказался, и продолжал лежать, когда в полуметре от него хищно пролязгали гусеницы, швырнули в лицо горсть влажной земли, дохнул вонючим жаром двигатель, и сверху, перекрывая грохот дизеля, донеслось ликующее скандирование:

- Вагончик тронется, вагончик тронется, вагончик тронется, а он останется! Оба-на!