Изумруд Люцифера

– Но что ты вся нахохлилась, как воробышек? Даже волосы на голове поднялись! – он осторожно погладил ее по голове и засмеялся. – Ты действительно не голубь, а воробышек. Жалко расставаться?

Она кивнула.

– И мне тоже. Столько всего было за эти день и ночь… Спасибо тебе за стол и кров, за… – он помедлил, – за внимание, с которым ты меня слушала. Я уже давно ни с кем так не говорил. И знаешь? – он, улыбаясь, крутанул головой. – Если бы кто-нибудь сказал мне вчера, что я столько расскажу о себе, да еще кому?

– Можешь не волноваться! – хрипло отозвалась Рита. – Я не собираюсь об этом писать.

– Да хоть бы и собиралась! – пожал плечами Кузьма. – Что с того? Я не о том. Вот думаешь о человеке плохо, ругаешь его, а потом случайно поговоришь по душам… Извини за это меня.

– Это ты меня извини!

Рита осторожно обняла его за шею и коснулась губами его губ. Он ответил, но не так, как прошлой ночью, а вежливо и мягко.

– Я тебя хочу попросить…

– Пожалуйста! – торопливо отозвалась она.

– Не публикуй мою фотографию. Там, где лицо. И имя тоже не надо.

– Почему? – удивилась она. – Ты же вернул государству такие деньги!

– Поэтому и не надо. Не хочу, чтобы на меня показывали пальцем.

– Как скажешь.

– И еще. Служба не знает, что я ездил с тобой, поэтому лучше, если материал выйдет, когда все закончится.

– Что закончится? – не поняла она.

– Вся эта история. Эти двое ведь еще где-то бродят…

– Хорошо! – торопливо согласилась она, только сейчас осознав смысл его слов. – А как я узнаю, что все в порядке? – она специально не повторила его «закончится».

– Я позвоню.

– Обещаешь?

– Чтоб мне сгореть! – воскликнул Кузьма.

– Тьфу на тебя! – возмутилась Рита.

– Значит, все будет в порядке, – засмеялся Кузьма, взялся за ручку дверцы и вдруг, передумав, неожиданно обнял ее.

– Знаешь? – хотя в машине были только они одни, он почему-то шептал ей на ухо: – Это была обалденная ночь. Я до сих пор не могу поверить, что это действительно было со мной. Ты просто чудо, воробышек!

Очумев от неожиданности, Рита не заметила, как он выбрался из машины и вытащил из багажника тяжелую сумку. Она пришла в себя, когда он уже волок ее по тротуару, махая рукой проезжавшим машинам. Одна из них, со светящимся на крыше фонарем с цифрами телефонного номера, притормозила, и выскочивший из нее водитель помог Кузьме уложить сумку в багажник.

Рита рванулась ехать следом, но тут же поникла. Ехать было нельзя. И незачем…

Часть вторая. Вознесение

9

В президентском номере отеля «Столица» под высоким потолком, богато украшенным лепниной в стиле «ампир», завтракал человек. На мраморной доске овального стола перед ним стоял поднос, застланный белоснежной льняной салфеткой, на салфетке покоились: тарелка с овсяной кашей, высокий стакан с грейпфрутовым соком и еще одна тарелка, поменьше, с тоненькими ломтиками хлеба, накрытыми салфеткой. Человек, который не спеша ел кашу, не притрагиваясь к хлебу, был, можно сказать, молод – в том самом золотом возрасте, когда мужчине можно дать и сорок лет, и тридцать пять – как кому нравится. Поджарое тело постояльца президентского номера без всякого намека на животик, гладкая, ухоженная кожа лица и аккуратно подстриженные, прямые темные волосы без следов седины склонили бы случайного наблюдателя, окажись он сейчас в номере, ко второй цифре. И только заметные морщины на лбу и холодный взгляд карих глаз, которым он без всякой цели время от времени окидывал обстановку номера, говорили о том, что, по правде, и сорока будет мало. Одет постоялец был в голубую сорочку и брюки цвета маренго, из-под воротника сорочки сбегал к пряжке кожаного пояса дорогой шелковый галстук в мелкий красный горошек на темно-синем поле. Пиджак, такого же, как и брюки, цвета, висел на спинке соседнего стула.

Покончив с кашей и допив сок, постоялец отодвинул в сторону поднос и придвинул к себе газету. Развернул. Почти всю первую полосу ее занимал снимок мужских рук, держащих развернутые веером толстые пачки денег. Заголовок вверху кричал: «Свыше 1 600 000 долларов, которые числились украденными, возвращены стране!» Подзаголовок ниже уточнял: «Оппозиционной газете» удалось то, что не смогли сделать все наши правоохранительные органы в течение семи лет!»

Постоялец президентского номера покачал головой и, развернув газету, некоторое время внимательно читал ее. Затем достал из кармана висящего на стуле пиджака ручку и стал делать отметки на полях. Несколько абзацев в конце статьи он обвел целиком и, отложив ручку, перечитал их снова.