Изумруд (СИ)

   Потом начались дожди и стало совсем тоскливо. Я перестала носить изумрудовские тряпки и стала одевать джинсы и спортивную куртку, которые, к счастью, взяла с собой из дома. Многие тоже переоделись в более теплые мирские вещи. Очарование Изумруда постепенно растворялось в пасмурном осеннем настроении. Все местные товарищи с утра собирались в холле Большого дома и до ночи пили. Пьянство и разврат сбросили с себя радостный летний лоск, став просто пьянством и развратом. Многие разъехались, а те кто остались, раздражали меня все сильнее и сильнее. Поль редко спускался к нам, к нему стали приезжать какие-то серьезные люди в строгих костюмах, они проходили мимо местной публики, брезгливо морща носы, и быстрым шагом поднимались к Полю наверх. Иногда туда вызывали кого-нибудь из девушек. Я не заморачивалась насчет того что там происходит, хотя догадывалась, конечно. Больше меня беспокоило то, что самой мне давно пора было уже отсюда убираться, а я все никак не могла решиться. Жизнь без Рене казалась мне бессмысленной. Самое ужасное, что сама она наверняка была бы только рада избавиться от меня и побыстрее. Любовь странная штука - ты все видишь и понимаешь, но не веришь. И я все на что-то надеялась и надеялась. И надежды мои были совершенно запредельные. Например мне пришло в голову...

  - Давай уедем, Рене, - сказала я ей как-то. Мы сидели в холле на диване и смотрели какой-то дурацкий новый боевик, - уедем и будем жить вдвоем. Снимем квартиру. Что тебе здесь делать, а?

   Она удивленно посмотрела на меня и тут же снова уткнулась в телевизор.

  - Бред сивой кобылы.

  - Что? Почему?

   Она снова повернулась ко мне.

  - Клер, как ты себе это представляешь? Я же не мужчина, я девчонка, понимаешь? Ты ведь хочешь, чтобы мы жили как влюбленная парочка?

  - Ну... нет, хотя бы как подруги...

  - Бред.

  - Почему? Я... Рене, я люблю тебя и просто не могу без тебя существовать, понимаешь? Мне просто нужно, чтобы ты была рядом. В каком угодно качестве! - Ну насчет "люблю" я ей миллион раз уже говорила, ее это вообще-то не трогало особо, а тут вдруг она как-то дернулась и отвернулась.

  - Какие замечательные слова, - странным шепотом произнесла она и пренебрежительно хмыкнула, - "в каком угодно качестве", Клер, ты не знаешь о чем ты говоришь.

  - Господи, ну почему не знаю! Я знаю о чем говорю! Ну что тебя здесь держит, что?! - Разгорячилась я. Впервые за много дней я увидела в своей возлюбленной какое-то проявление эмоций, и это показалось хорошим знаком.

  - Что меня здесь держит? Ты хочешь знать что меня здесь держит?! - Закричала она, но тут же осеклась, увидев, что привлекла внимание пьяной парочки, обнимавшейся на соседнем диване и стала говорить тише. - Я все сделаю, чтобы ты не узнала об этом. Иначе... Черт, твоя дурацкая влюбленность нужна мне почему-то. Но просто я знаю на какой тонкой ниточке она держится. Я знаю, а ты нет. Поэтому для тебя все такое прекрасное и радостное, а для меня это просто боль, понимаешь? Ведь если ты узнаешь когда-нибудь обо всем, Клер, твоя дурацкая любовь испарится, ты о ней даже и не вспомнишь, и ты не захочешь понять меня и то, что чувствую сейчас я. Не захочешь! Потому что будешь меня ненавидеть. И за это, Клер, за это я сейчас ненавижу ТЕБЯ, понимаешь? Заранее! За твою ненависть!

  - О чем ты... Я не буду тебя ненавидеть! Что бы я ни узнала о тебе - я не буду тебя ненавидеть, клянусь! - В порыве чувств я схватила ее за руку, но она резко вырвалась и закричала, теперь уже не скрываясь:

  - Не прикасайся ко мне, ясно тебе? Никогда не прикасайся ко мне!

  - Почему? - Ошарашено спросила я.

  - Потому что я не хочу этого, ясно?

   Таких вещей она мне еще не говорила. Отстранялась - да, но вот так, напрямую сказать, что она этого не хочет - нет, такого еще не было. Меня будто огрели хлыстом. Я смотрела на нее, уставившуюся опять в свой долбаный экран, а в глаза у меня набирались горячие слезы. Я сморгнула, чтобы не заплакать и, хотя несколько слезинок покатились по щекам, произнесла как можно более равнодушно и вроде бы как бы задумчиво:

  - Я за свечку - свечка в печку, я за книжку - та бежать...

  - Что? - Недоуменно повернулась Рене.

  - Ничего. Стишок такой. Про Мойдодыра

  Она некоторое время хлопала ресницами, а потом лицо ее просветлело и она выдала какую-то абракадабру, заставив теперь меня недоуменно нахмуриться.

  - Это по-французски, - улыбнулась она как ни в чем ни бывало. - Детский стишок типа Мойдодыра твоего. Я вспомнила.

  - Да ты совсем еще ребенок, - я сокрушенно покачала головой, - совсем еще маленькая. А я просто дура. Я уеду отсюда, Рене, завтра же.

   Она кивнула.

  - Да, так будет лучше.

  У меня внутри что-то оборвалось.