Изумрудная книга

— Ага, — я была вовсе не настолько поражена, насколько, наверное, следовало. — Тогда получается, что цена, которую надо заплатить — это я.

— Я был в полном шоке, когда это прочитал.

Прядь волос упала Гидеону на лицо, но он не заметил.

— Сначала я вообще не мог в это поверить, но пророчества довольно прозрачны. Рубиновая жизнь сгорает, смерть ворона знаменует конец, двенадцатая звезда гаснет, и так далее и тому подобное, и так без конца. Ещё более точными были записи, которые оставил на полях граф. Как только круг замкнётся и сформируется эликсир жизни, ты должна умереть. Это почти дословное описание.

Я лишь сглотнула воздух.

— И как же я должна умереть? — я невольно подумала об окровавленной шпаге лорда Алестера. — Это там тоже было указано?

Гидеон легонько улыбнулся.

— Нет, тут пророчества как всегда расплывчаты, но сам факт подчёркивается снова и снова. Что я, Алмаз, Лев, номер одиннадцать, как-то в этом замешан, — улыбка сошла с его лица, а в голосе зазвучали какие-то новые, незнакомые мне нотки. — Там сказано, что ты умрёшь из-за меня. Из-за любви.

— О. Эм-м. Но, — сказала я невпопад, — но это всего лишь строки из какого-то очередного стихотворения.

Гидеон покачал головой.

— Теперь-то ты понимаешь, Гвенни, что я просто не мог этого допустить? Только поэтому я решился на эту глупую игру и притворился, что солгал тебе, и что чувства мои были лишь подделкой.

Тут-то до меня наконец дошло.

— И чтобы мне в голову не пришла идея умирать из-за любви к тебе, ты на следующий же день позаботился о том, чтобы я тебя возненавидела? Это был действительно… очень… как бы это сказать… рыцарский поступок с твоей стороны.

Я наклонилась вперёд и убрала с его лица эту непослушную прядь.

— Да уж, настоящий рыцарский поступок.

Гидеон слабо улыбнулся.

— Поверь, это было самое тяжёлое, что мне довелось сделать в жизни.

Сейчас, коснувшись его кожи, я уже не могла убрать свои пальцы с его лица. Я медленно провела рукой по щеке. До бритья у него, очевидно, дело не дошло, но щетина казалась такой соблазнительной.

— Давай останемся друзьями — это был поистине гениальный выпад, — пробормотала я. — Я возненавидела тебя в ту же секунду.

Гидеон застонал.

— Но я-то этого не хотел, я действительно хотел, чтобы мы были друзьями, — сказал он. Гидеон взял мою руку в свою и крепко сжал её. — Если бы я знал, что эта фраза тебя так сильно разозлит… — он не закончил предложение.

Я наклонилась к нему ещё ближе и обхватила его голову ладонями.

— Ну да, возможно, на будущее это станет тебе хорошим уроком — такую фразу никогда, никогда, никогда не говорят тому, кого ты поцеловал.

— Погоди, Гвен, это не всё, я должен тебе ещё кое-что рассказать… — начал, было, он, но в мои планы дальнейшее промедление не входило. Я осторожно прикоснулась губами к его губам и начала его целовать.

Гидеон ответил на мой поцелуй, сначала осторожно и нежно, а затем, когда я обвила руку вокруг его шеи и прижалась к нему, его поцелуй стал более страстным. Левой рукой он гладил меня по волосам, а правой провёл по шее и начал постепенно опускаться вниз. Когда дело дошло до верхней пуговицы на блузке, раздался звонок телефона. Точнее говоря, заиграла начальная мелодия из фильма «Однажды на Диком Западе».

Я нехотя отодвинулась от Гидеона.

— Лесли, — сказала я, поглядев на экран. — Её звонок я пропустить не могу. Я должна ответить, пусть даже на секундочку, иначе она будет волноваться.

Гидеон улыбнулся.

— Не бойся, я не собираюсь растворяться перед тобой в воздухе.

— Лесли? Можно я перезвоню тебе чуточку попозже? И спасибо за новый рингтон — очень смешной.

Но Лесли не обратила внимания на мои слова.

— Гвен, слушай сюда, я прочитала «Анну Каренину», — выпалила она. — И мне кажется, я знаю теперь, что именно граф задумал с этим философским камнем.

Философский камень был мне абсолютно безразличен. По крайней мере, сейчас.

— А, вот как, отлично, — сказала я и поглядела на Гидеона. — Мы обязательно это потом…

— Не волнуйся, — сказала Лесли. — Я уже в пути.

— Правда? Я…

— Точнее говоря, я уже тут.

— Где ты?

— Ну, тут. Я стою у вас в коридоре. За мной как раз идёт твоя мама, а за ней по лестнице поднимаются твои брат с сестрой. А за ними ковыляет твоя двоюродная бабушка. Вот, теперь они меня перегнали и в любой момент могут постучать в дверь…

Но Кэролайн решила не утруждать себя такими условностями. Без колебаний она распахнула дверь и радостно крикнула:

— Шоколадный торт прибыл! — а затем, повернувшись к остальным, она добавила: — Вот видите, вовсе они не тискаются!

Глава одиннадцатая