Изумрудная скрижаль

Росс задумчиво повернулась к окну. За окном было темно: лишь россыпь звездных алмазов сверкала на бархате небосвода, да полная Луна благосклонно дарила желтоватый свет.

– Мне пора, – с сожаленьем проговорила я. Росс согласно кивнула.

Уходя, я думала о том, что вот уже несколько дней я нахожусь как бы вне времени. Я считала, что проходили минуты, а проходили часы. Наше общение было столь захватывающим, что время растянулось до немыслимых размеров, вместив мои мысли, тревоги и чувства. Голос Росс звучал в моих снах, продолжая рассказывать небесные тайны, и я уже не понимала, где заканчивалась я и начиналась она…

Я жила в двух плоскостях: реальной – в которой нужно было куда-то ходить и что-то делать, и виртуальной – где присутствовали радость и восторг от душевной мудрости и знания…

Прошёл месяц. Вероника вернулась в Москву. Я осталась и продолжила учёбу. За это время во мне что-то изменилось. Я научилась чувствовать людей. Встречаясь с человеком, я знала, говорит он правду или лжёт. Я задавала себе вопрос: «Что нужно этому человеку от меня?», и что-то во мне раскрывало его истинную сущность.

Каждый раз, заставляя работать свое внутреннее восприятие, я поражалась двуличию людей. Их слова не соответствовали их внутренним побуждениям. Разговаривая с человеком, я как бы со стороны наблюдала за его игрой, за работой программ-установок, заложенных в нём когда-то давно, может быть, в детстве.

«Вот этот играет в сочувствие, хотя на самом деле ему безразлично моё положение и в глубине души он даже рад, что его не коснулись мои проблемы. А этот – в покровителя. Как он упивается своей значимостью, своим положением. Поучая меня, он, словно павлин, распускает хвост, любуясь собой. Но это только сейчас, только сегодня он на вершине. Завтра всё может рухнуть, и его благополучию придёт конец. И уже кто-то другой будет лживо утешать и важно давать советы. Так мало любви дарят люди друг другу, и так же мало они ценят подаренную им любовь».

Ежедневная трескотня и суета перестала будоражить меня. Казалось, я видела глубже. И то, что я видела, не радовало, а огорчало.

Росс внимательно наблюдала за мной.

– То, что происходит с Вами, Наташенька, очень важно, но я вынуждена прервать эти пессимистические эманации, – как-то проговорила она. – Давай-ка перейдём к более важному разделу тайной науки.

– Что может быть важнее знания о человеке и его отношении к себе подобным?