Изумрудная скрижаль

– Когда-то всё нужно начинать.

Лиза кивнула, залпом осушила рюмку, отломила кусочек шоколада и положила в рот.

– Тебе не нужно позвонить домой? – спросил Алексей Тимофеевич.

– Нет, я сказала, что ночую у подруги.

– Уже легче. Ешь, шоколад, он влияет на мозги, а они тебе понадобятся, проблема перед нами прямо скажем непростая.

– Нет уже никаких проблем, – выдохнула Лиза., Не нужен мне никто, никакой богатый муж, не судьба значит.

– Вот как, и свобода, тебе тоже не нужна? – спросил Алексей Тимофеевич.

– Вы же меня забрали из милиции?

– Ну не такой уж я всесильный Тебя всего лишь выпустили под залог. Ты главный подозреваемый.

– Под какой залог? Где Вы взяли залог?

– Я взял твои серёжки. Это очень дорогая вещь.

– Но эти серёжки мне совсем не нужны. Чёрт с ними. Мне их родители подарили. Их никто не станет искать.

– Ты что совсем дура, причём здесь серёжки. Уж не собираешься ли ты скрыться… Куда ты пойдёшь?

– Не знаю.

– Вот именно.

– Так что же делать?

– Как что? Искать настоящего убийцу. Другого выхода просто нет.

Алексей Тимофеевич произнёс это совершенно неожиданно для самого себя. Ещё несколько мгновений назад, он так не думал. Но, когда слова уже были произнесены, сразу же убедился в собственной правоте. Наверное, так подействовал шоколад. Но и без шоколада ясно, что другого выхода просто нет.

Лиза тянула уже вторую рюмку ликёра. Она казалась спокойной, а может быть просто окаменевшей. Алексей Тимофеевич не мог сказать с уверенностью. В серебристых брючках и облегающем свитерке она выглядела, как озябшая птица. Алексей Тимофеевич встал и принёс клетчатый шерстяной плед.

– На, накинь.

Лиза взяла плед, благодарно кивнула и закуталась в клетчатую ткань. Тепло, казалось, успокоило и даже как то преобразило её. Она уже казалась не озябшей птицей, а птенцом, которому очень уютно в гнезде. Она очнулась, ожила и заговорила совсем другим тоном.

– Давайте подумаем, – сказала Лиза деловито.

Кажется, к ней вернулось ощущение реальности, и она уже не выглядела отключённой от всего мира. Это её готовность несколько устыдила Алексея Тимофеевича. Ведь он сам, несмотря на свой уверенный тон, уже готов был впасть в панику.

– Думаешь, у него были враги? – спросил он.

– По-моему у него только враги и были-вздохнула Лиза.

– А по-моему нет, – возразил Алексей Тимофеевич, – он человек никакой, он только выполнял приказы, или ты считаешь иначе.

– Нет, пожалуй, правильно, – согласилась Лиза.

– Вот именно, он выполнял приказы. Лично против него никто ничего не мог иметь.

– Он мог быть исполнителем, и как исполнителю ему могли мстить-предположила Лиза.

– Не думаю, простым исполнителем он скорее всего быть не мог.

– Тогда кто же?

– Его могли убрать свои, за что-нибудь.

– Он ничего такого мне не говорил, он своих не боялся. Он бы обязательно мне что-нибудь сказал, если бы чего-то боялся. Он мне рассказывал и про Хвоста и про других, рассказывал. Очень гордился тем, что сумел поладить с Хвостом.

– Он мог ничего и не чувствовать.

– Мог, конечно, – согласилась Лиза.

– Судя по тому, что ты сказала, он знал этого человека, который его убил.

– Да знал и удивился когда увидел.

– Они что-нибудь сказали друг другу?

– Да Сеня был удивлён, ошарашен и сказал «Ты, ты…». А тот ответил, что-то вроде «Как видишь я». Потом Сеня предлагал договориться, но то не стал слушать.

– Что это может означать?

– Может быть, он хотел сказать «ты же наш», или что-нибудь похожее, это в том случае, если его убили свои.

– Может быть, примем это как версию.

– Алексей Тимофеевич смотрел на Лизу. Закутанная в плед она казалась совершенно другой. Волосы спускались ей на грудь двумя прямыми прядями и как будто даже поменяли цвет. В полутьме они казались русыми. Он вдруг подумал, что именно сейчас её лицо приняло свойственное лишь ей самой выражение. В нём появилась самость, индивидуальность, предполагающая не заинтересованность в чужом мнении.

– Примем как версию, – согласился Алексей Тимофеевич после паузы. И какая же вторая версия.

– Вторая версия его могли убрать конкуренты.

– Он не был самостоятельным. Если он что-то и делал, то только по приказу.

– Вот именно, как я уже говорила, он мог быть исполнителем. Ему и отомстили. Он ведь знал убийцу и хотел поговорить. Может быть объяснить, что он ни при чём.

– Что ж это тоже можно принять как версию.

– А третья версия продолжала Лиза. Его мог убить совершенно посторонний человек, то есть не из его группировки и не из конкурирующей.

– То есть его личный враг. Думаешь, у него могли быть личные враги.

– Но это только версия.

– Что ж и она имеет право на существование.

Алексей Тимофеевич смотрел на Лизу и всё более удивлялся. Она, казалось, забыла о том где она находится, о том, что глубокой ночью она сидит в эзотерическом кабинете закутанная в чужой плед и её обвиняют в убийстве. В глазах её горел такой живой интерес, что Алексей Тимофеевич поразился. Скорее всего, здесь работает замещение. Сейчас её эмоции переключились на интеллектуальную деятельность, и это помогает пережить весь ужас ещё не минувшей ночи.