Изумрудные глаза Будды

– Он может у вас разместиться на сдвинутых креслах, как Паша у нас, – заметила Татьяна. – Все-таки все будете в одной комнате. И лучше – соседней с нашей.

На том и порешили и отправились наверх спать. Все уже валились с ног от усталости.

Год 1995-й

Строительство растянулось на все лето и перешло на осень. Работы-то было много. Продукты и инструменты доставлялись на вертолете, всегда на одном. Вертолетчик тоже всегда был один и тот же. Он обычно курил с прапором, пока солдатики разгружали доставленные им припасы, сам не перенапрягался. Прапор иногда улетал с ним, пару раз улетал сержант. Оба возвращались, едва стоя на ногах… Правда, надо отдать им должное, всегда привозили водки солдатикам. Но пить давали по очереди, чтобы не забывали нести охрану.

– Не забывайте, что у нас за контингент! – поднимал палец вверх прапор.

Солдатики, правда, считали, что контингент у них мирный и спокойный. Многие подружились. Ведь столько времени вместе, да еще в центре тайги…

За полтора года до описываемых событий

Анна стала работать с «ребятами». Она предлагала им останавливаться у нее в доме, поила до невменяемого состояния.

Постепенно, по крупицам, собрала информацию.

Вполне возможно, что все спрятано там. По ее мнению, все сходилось. Про домик почти никто не знает и добраться не может, тем более случайно забрести.

Ее саму доставили на место, и она там внимательно осмотрелась. Конечно, раскопки она проводить не сможет, а вот Николай…

Сколько тут по тайге от зоны?

Глава 10

Встали поздно. Я проснулась в половине первого. Татьяна лежала с открытыми глазами, Пашка храпел. За окном рассвело, но солнца не было. Перед нами простиралось белое поле, с трех сторон возвышались огромные деревья. В дальнем конце виднелись покореженные куски металла – все, что осталось от самолета.

– Ну что, встаем? – повернула ко мне голову Татьяна. – Снежком умоемся свежевыпавшим… Чайку заварим из талой водички. Где-то я читала, что талая водичка очень полезна. А здесь снег без радиации… Наверное.

– И дальше что? – подал хриплый голос проснувшийся Пашка. – Доброе утро.

– Доброе утро. Дальше пойдем осматривать окрестности, – сказала я. – Все вместе. Ну, может, за исключением Марины и, конечно, пилота. Ведь откуда-то эти Деды Морозы ведь взялись?

– Может, Дед Мороз на самом деле живет в тайге, в Сибири, а не в Лапландии? – задумчиво сказала Татьяна.

– Мы его тогда с собой заберем в Питер. Передачу сделаем перед Восьмым марта. Прославимся на весь мир.

– Хорошо бы к Двадцать третьему февраля успеть… – задумчиво произнес Пашка. – До этого вроде бы праздников у нас нет?

– Пятнадцатого февраля, – напомнила я. – День вывода советских войск из Афганистана. У нас его многие отмечают. Начинают пятнадцатого, потом он плавно переходит в двадцать третье.

– И еще четырнадцатое, – вспомнил Пашка. – День влюбленных. Я, правда, никогда не отмечал.

– И я тоже, – вздохнула я и вспомнила Вадима. – А пятнадцатое – все последние годы. Много знакомых там воевало.

– Вы лучше думайте, как отсюда выбираться, – сказала Татьяна. – Юлька, когда у вас в холдинге забеспокоятся?

– Они уже должны беспокоиться. Шутка, что ли: самолет исчез с радаров! Господи, что же там с моими родителями?!

Как-то за всеми событиями вчерашнего дня я об этом забыла. И не подумала о том, что творится в холдинге, да, наверное, и другие средства массовой информации во всех выпусках новостей передают про исчезновение самолета – там ведь и супермегазвезда летела. Мне совершенно не хотелось, чтобы мое имя стояло рядом с именем Небосклонова даже в некрологе, поэтому следовало как можно скорее опровергнуть информацию… Вот только как?

– Главное: нас никто не будет искать здесь, – задумчиво сказала я.