Изумрудные глаза

Когда он додумался до этого, сразу стало легче. Он позволил себе улыбнуться. Вене вообще позабыл, когда улыбался в последний раз. А теперь, после того как он побывал на «Ла Гранж-5», его физиономия и вовсе не приспособлена к такому трудновыполнимому упражнению, как растягивание губ в подобие улыбки.

Так или иначе, но он должен выполнить приказ, каждый его параграф, каждую строку, каждую буковку. Другого оправдательного документа у него не будет.

В салоне раздалось пиканье. Он щелкнул рычажком и, преодолев три уровня, перекрывавших каналы связи, услышал голос директора Метеорологического бюро Марианны Грава.

– Как ты там, Мохаммед? – поинтересовалась Марианна.

– Пока все спокойно, благодарю, – вежливо ответил он. – А у тебя?

В течение нескольких минут Вене выслушивал ее жалобы на несчастья, сыпавшиеся на нее одно за другим, на старшую дочь, у которой нет отбоя от поклонников. Вене терпеливо слушал ее и все это время выбирал удобный момент, чтобы вставить слово. Наконец она сделала паузу, и Мохаммед поделился с ней своими трудностями, а под конец предложил:

– Можешь устроить мне настоящий дождь? С ветром, с резким понижением температуры?

Грава растерянно глянула на него с моноэкрана. Понятно, о чем она подумала. Сержант попросил ее сделать то, за что Метеобюро обычно более всего доставалось. Правда, однажды, еще во Франции, он попросил ее о таком же одолжении. Мохаммед Вене являлся старшим сыном в семье хорошо известного и обладающего немалым весом в политике и экономике страны араба.

– Подумаю, – неохотно ответила она.

– А еще лучше, – предложил Вене, – устрой бурю. С пронизывающим ветром, с проливным дождем. Что-нибудь жуткое, что помогло бы разогнать демонстрантов. Они уже мне порядком надоели. Их тут просто видимо-невидимо, а у меня всего два десятка с небольшим че­ловек. Лучшего оружия против горлопанов, чем сильный дождь и пронизывающий ветер, не придумаешь.

– Когда?

– Желательно к утру.

– Чтобы запустить бурю, нам придется применить боевые лазеры, иначе так быстро не получится.

– Это моя проблема.

Вене тут же связался со штабом космических сил, отдал приказ. Там особенно не спорили, да и кто в здравом уме и твердой памяти позволил бы себе перечить сержанту Элиты МС? Тем более что задача выглядела пустячной – поработать несколько минут на Бюро погоды.

Договорившись, он сообщил Граве:

– Ты получишь лазеры.

* * *

Они ехали по Уэстуэй-стрит. Когда добрались до ее пересечения с бульваром Объединения, на светофоре загорелся красный свет. Это как раз в том месте, где Новоголландский туннель уходит под реку Гудзон. Сюзанна начала притормаживать, в этот момент на проезжую часть спикировали два «аэросмита» и заняли полосы по обе стороны от машины Монтинье.

Малко Калхари неторопливо отложил костыли и что-то негромко сказал Сюзанне. Та резко нажала на тормоза. Когда машина остановилась, Малко перехватил автомат поудобнее и, распахнув пассажирскую дверцу, выбрался наружу. Правая нога почти не слушалась, но он усилием воли заставил себя двинуться навстречу правому «аэросмиту», еще не успевшему полностью опереться на воздушные струи. Малко ткнул стволом автомата в прозрачный фонарь и нажал на спуск. Стрелял до тех пор, пока прозрачный пластик не треснул и не начал разлетаться кусками. Смертельный дождь обрушился на всех, кто находился в машине.

Второй приземлившийся «аэросмит» наконец обрел устойчивость. Прозрачная крыша с хлопком откинулась вверх, оттуда выскочил гвардеец с боевым лазером в руках и тут же открыл сзади убийственный огонь. Рубиновый луч, пронзив воздух, с шипением угодил в правое плечо Малко. Старик все-таки успел развернуться. Его указательный палец еще нажимал на спусковой крючок, и последние пули попали в миротворца. Кровь брызнула во все стороны, залила крышу аэрокара, в котором сидели Сюзанна и Трент. Раны, по-видимому, оказались не смертельными, и киборг продолжал стрелять из лазера.

Малко Калхари в пылу боя даже осознать не успел, что магазин его автомата пуст. Последним, что он запомнил, была яркая вспышка, когда киборг провел обжигающим лучом по его лицу.

* * *

Смерть Малко болью отозвалась в Комплексе, в головах всех его обитателей. По-видимому, тогда и родилось это существо весьма сомнительного биологического происхождения, не имевшее ни пола, ни формы. Оно было огромно, многолико, многоголово, многомысленно и, если так можно выразиться, виртуально. Никогда прежде на Земле не появлялось ничего похожего. Его неясные, разрозненные мысли пока с большим трудом связывались в нечто хотя бы отдаленно напоминающее смысл и последовательность. Одно не вызывало сомнений у новорожденного – его дальнейшему существованию угрожает что-то страшное, безжалостное. Его существование может очень скоро прерваться, если оно не отреагирует должным образом.

Но что означает «должным образом»?

Существо сомневалось, что сможет дать верный ответ на этот вопрос.

Причинять кому-либо вред оно тоже не хотело.

Но и позволить кому-то или чему-то бессмысленно и безвременно погубить его существо решительно отказывалось.