Изумрудные глаза

Та же самая история происходила и на уроке классического танца. Однако дети есть дети, скоро они освоились, позабыли о Карле. Он и сам увлекся, наблюдая, сколько впечатляющей стройности и грации заключалось в их движениях. Идеально выстроенные в ряд двадцать пар плавно кружились под музыку. Солнечный свет, лившийся в широкие окна, высвечивал их лица, оголенные плечи, изящно вскинутые руки – все они казались существами из иного, высокого и недоступного мира. Только его дочь Дэнис выпадала из ансамбля, она постоянно запаздывала с танцевальными фигурами, на удивление точно и одновременно совершаемыми ее подругами. Может, поэтому ее движения казались неуклюжими, порой она просто невпопад переступала с ноги на ногу. Ей уже исполнилось девять лет, и она оставалась единственным ребенком, чей дар еще не проснулся. Она никак не могла поспеть за мысленным счетом и командами, с помощью которых Уилли руководил своими подопечными. Каждый танцор знал, когда сделать поворот, прыжок или шаркнуть ножкой. Дэнис очень старалась, и, надо признаться, кое-что у нее получалось, девочка отличалась природной грацией. В этом не было ничего удивительного, ведь генетически Дэнис была ближе ему, чем любая другая дочь на свете по отношению к своему родителю. Пусть даже из Карла танцор получился никудышный, все равно он всегда отличался гибкостью, чувством ритма, некотором неповторимым изяществом. Прибавьте к этому постоянные тренировки, которыми изводили его миротворцы. Все эти качества сполна воплотились в Дэнис.

Скоро Кастанаверасу стало не по себе. Он не мог поверить глазам. Те, кто, как ему представлялось, танцевал лучше других, с большим искусством, более энергично и страстно, поблескивали куда ярче, чем другие.

Они как-то необычно светились, словно освещенные странным светом иноземья.

Ближе других к нему находились Хидер и Элли, может, поэтому он чаще поглядывал в их сторону. Следить за ними одно удовольствие – они двигались синхронно, с неповторимой грацией, при этом их лица были необычайно серьезны. Элли только исполнилось двенадцать, она отличалась угловатой детской худобой. Хидер же выглядела взрослой или почти взрослой девушкой со стройной фигурой, принимавшей впечатляющие женские формы. Подобный поворот мыслей смутил Карла. В отличие от Малко, откровенно восхищавшегося молодыми девицами, хотя при этом испытывавшего некоторую неловкость, Карл не отличался особой сентиментальностью. Разве что теоретически. У Алтеи коротко остриженные волосы чуть подпрыгивали в танце. Локоны Хидер были куда длиннее. Связанные в узел на затылке и ниспадавшие до середины спины, они напоминали развевающийся золотистый транспарант, с некоторой задержкой поспевающий за каждым ее движением.

Они обе обладали даром, поэтому нет ничего странного, что девушки уловили направление ею мыслей. По-видимому, у Элли это разглядывание вызвало откровенную неприязнь, она поджала губы и чуть-чуть сбилась. В отличие от подруги, Хидер была откровенно обрадована.

Наконец Уилли объявил перерыв, подошел и уселся рядом с Карлом. Гимнастические штаны в обтяжку скрывали его ноги, при этом верхняя часть корпуса оставалась полностью обнаженной. На мышцах четко выступали капли пота. Он взял со стеллажа полотенце и обтер им лицо, затем повесил на шею. Как и все другие телепаты, он не привык без нужды пользоваться мысленной связью, поэтому спросил вслух:

– Как ты их находишь?

– Замечательно. Уилли кивнул:

– Им тоже нравится. Вот было бы здорово, если бы нам удалось собрать лучших и организовать балетную труппу. Как полагаешь?

– Ни в коем случае, – ответил не раздумывая Карл. Уилли вновь кивнул. Отказ, казалось, совсем не удивил его.

– Почему?

Карл попытался сгладить неловкость:

– Акцентировать внимание на том, в чем мы отличаемся от других, что исполняем лучше их, и демонстрировать это публично? Ты что?! Сам по себе твой танцевальный ансамбль меня мало беспокоит, и все твои ученики наглядно доказали, насколько они хороши. Представь, что начнется, когда после первого же выступления ты затмишь десятки других танцовщиков.

Уилли вздохнул:

– Представляю.

– С другой стороны, – продолжил Карл, – ты отберешь в свою труппу десяток самых одаренных детей из всех двухсот сорока воспитанников. Какие чувства испытают те, кого ты отвергнешь? Нам только внутренних разборок не хватает.

– Жаль, у нас есть несколько воспитанниц, способных стать просто классными балеринами. Очень хороша Хидер, а также Люсинда, Эрнест и Элли. Но лучшая из всех, пожалуй, Дэнис.

– Я, конечно, не знаток, но мне показалось, что она самая неуклюжая.

– Она единственная, кто пока не обладает даром, Карл. Если мне придется, например, поставить в центр этой группы, ну, скажем, Оринду Глейгавас, она тоже будет выбиваться из ритма, как палец из рваной перчатки. Как бы Оринда ни старалась. И не потому, что она не может. Эта сучка, наверное, является лучшей балериной в мире. Заметь, Карл, Дэнис не поспевает совсем на чуть-чуть. Не знаю, можешь ли ты в полной мере оценить, что это такое.

Уилли задумчиво посмотрел на него: