Изумрудные глаза

– Почему бы и нет?

– Я тоже так думаю, – ответил Малко и повернулся к Джерри. – Ты, возможно, слышал о нашей пиаровской фирме «Ластбадер, Капри и Дотре». Весь последний месяц они изо всех сил стараются добиться от Карла чего-то вроде интервью, а он вдруг решил отправиться в отпуск. Более глупой идеи не придумаешь!

– Я не понимаю, при чем здесь мой отпуск. Разве я не заслужил его?

Малко проигнорировал его замечание и обратился к Джерри:

– Я полагаю, тебе знаком мсье Дотре?

– Он слывет хорошим специалистом в своей области, а я в своей. Но мы как-то не сошлись характерами, – словно извиняясь, произнес Джерри.

– Ты отправишься к нему. Поговоришь, расскажешь, что хотел бы проинтервьюировать Карла. Завтра утром я позвоню ему и поинтересуюсь, нет ли у него на примете человека, желающего взять интервью у Карла. Намекну, что Карл пересмотрел свои взгляды на этот вопрос. Что это дело важное. Дотре непременно клюнет на приманку, – проинструктировал его Малко.

– Подойдет такой вариант? – спросил Карл.

– Да, – обрадовался репортер. – Спасибо, Карл. Я твой должник.

Карл вновь расслабился, откинувшись в шезлонге:

– Вот и ладушки. Когда начнем?

– Мои издатели рассчитывают включить материал в воскресный номер. Это, считай, неделя на все про все. Я возьму камеру и сниму нас обоих. Хотелось бы провести беседу здесь, в Комплексе.

– О'кей. В среду после ленча, – произнес Карл и подозвал робота: – Еще один «гудби», ты, ленивая железяка.

– Можно два, – добавил Джерри.

* * *

В полдень того же дня Верховный суд Объединенных Наций вынес решение, согласно которому правительственные органы Объединения не имеют законного основания принуждать граждан, обладающих телепатическими способностями, работать на них, исключая чрезвычайные обстоятельства. К сожалению, суд не дал разъяснения термина «чрезвычайные обстоятельства». Ожидалось, что теперь правительство будет изо всех сил давить на судейских, чтобы добиться устраивающей их трактовки.

Тем не менее в прессе этот вердикт был представлен как новая победа телепатов, а также детей де Ностри и остальных геников.

Вечером, когда Карл и Дженни готовились ко сну, над кроватью Карла замерцала голограмма с изображением головы и плеч Уилли. Вид у него был встревоженный.

– Карл? Тебя вызывает Генеральный секретарь, с ним Карсон. Я спросил, как насчет Малко, однако Амньер ответил, что хотел бы поговорить только с тобой.

Карл мгновенно сел в кровати и потянулся за халатом.

– Где Малко? – резко спросил он.

– В постели. По-видимому, вместе с доктором Монтинье.

– Не могу понять, когда и как она сумела проскочить в Комплекс. Немедленно подними их. Скажи Малко, пусть он обязательно прослушает разговор. – Карл повернулся к Дженни. – Как я выгляжу?

Дженни была в шелковом кимоно, волосы она выпустила поверх одеяния.

– Как будто тебя только что подняли с постели.

– Великолепно. – Карл голосом включил голографическую камеру, установленную в изголовье постели. – Пусти их через эту камеру, Уилли.

Его изображение потускнело, погасло, и на противоположной стороне в метре от пола в полный рост возникли Дэррил Амньер и Джеррил Карсон. Оба в вечерних костюмах, словно собрались на официальный прием, на плечи Карсона к тому же был наброшен черный плащ. Обстановка вокруг свидетельствовала о том, что они находятся в кабинете Генерального секретаря – его личная печать в трехмерном изображении, вдвое превышающая человеческий рост, парила над рабочим столом хозяина. Дэррил Амньер чуть улыбнулся:

– Мсье Кастанаверас, мадам Макконел, не думаю, что нас когда-либо представляли официально, – заговорил он с ощутимым американским акцентом, – но мы тем не менее хорошо знаем друг друга. Я хотел бы поздравить вас с сегодняшним судебным решением. Ваши адвокаты отлично защищались.

Карл язвительно усмехнулся:

– Благодарю. Мне показалось, что вы не ожидали подобного исхода.

Карсон подался вперед, собираясь что-то сказать, однако Генеральный секретарь жестом приказал ему помолчать.

– По правде говоря, нет, – ответил Амньер. – Я глубоко уважаю Малко, но в последние несколько месяцев мне стало окончательно ясно, что не он является моим главным противником. – Он опять мягко, даже с некоторым смущением улыбнулся, потом добавил: – Советник Карсон теперь вправе заявить: «Я же вам говорил!»

– Неужели? – удивился Карл; повернувшись, он взбил подушку и сунул ее себе под спину, чтобы поудобнее устроиться на постели. – Вы наговариваете на себя, мсье. Этак у меня совсем голова закружится.

Амньер сухо рассмеялся:

– Да, у меня было предчувствие, что в создавшейся ситуации есть некая опасность.

– И что же это за опасность? – позволил себе повеселиться Карл.

– Вы. Надеюсь, вам понятно, что подобное положение нетерпимо?

– Для кого, мсье? Меня, например, все устраивает. Генеральный секретарь посерьезнел. В его глазах появилось что-то вроде сочувственного холодка.