Изумрудные объятия

— Не знаю. Не думаю, что они занимались колдовством, это даже здесь, в Шотландском нагорье, было бы чересчур. Если только под видом этого шабаша не скрывается нечто еще более зловещее.

Он шагнул к Мартисе. Она ахнула и отскочила в сторону. Тут уже у Брайана у самого задрожали пальцы. Он хотел рассказать ей все, что теперь знал. Но не сегодня вечером. Не сейчас. Сейчас она как кошка, которую ошпарили и которая боится снова обжечься. Ее лицо было перепачкано землей, волосы растрепались и спутались, и почему-то здесь, в лесу, она выглядела невероятно чувственно. Расширенные глаза казались огромными. В воздухе, казалось, распространилось напряжение. Брайан понимал, что должен развеять ее страх, должен к ней прикоснуться. Он мягко произнес:

— Мартиса, идите сюда.

Она не подошла, но застыла в напряженной позе, как пугливая лань, прекрасная, готовая в любую секунду сорваться с места и броситься бежать. Он протянул к ней руку и тихо заговорил. От волнения его шотландскии акцент стал еще заметнее.

— Клянусь вам, сегодня вечером, до того как приехать за вами, я не был в этом лесу. Я не причиню вам вреда. Идите ко мне, возьмите меня за руку. Я благополучно отвезу вас домой.

Мартиса посмотрела на него огромными голубыми глазами, полными муки. Она медленно, очень медленно протянула ему руку, и их пальцы соприкоснулись. Некоторое время они просто стояли рядом, ветер трепал ее нежные кудри и развевал его плащ. И вдруг Мартиса издала какой-то невнятный сдавленный звук и бросилась в объятия Брайана. Она крепко прижалась к его груди и почувствовала своей влажной щекой ровное биение его сердца. Он стал гладить ее по голове, потом коснулся щеки. Она запрокинула голову и снова встретилась с ним взглядом. Он улыбнулся:

— Все хорошо. Клянусь вам, все будет хорошо. — Он стер пальцами грязь с ее щеки и прошептал: — Я отнесу вас к ручью.

У Брайана и в мыслях не было, что она пойдет сама. Он подхватил ее на руки и понес. Она молчала.

Лэрд Кригэна хорошо знал свои леса, он без труда находил все тропинки даже в темноте чащи, даже ночью. Казалось, они совсем не двигались или двигались совсем недолго, их взгляды были прикованы друг к другу, он бережно держал ее в сильных руках, она обвивала его шею. И вот уже Мартиса услышала тихое мелодичное журчание ручья, звук почти сливался с шелестом листвы на ветру. Лес больше не казался ей кошмарным местом, напротив, это был зеленый рай, полный сладкой тайной магии.

Внутренний голос предостерегал Мартису, что Брайан мог ей лгать, что он мог быть воплощением зла. Но Мартиса в это не верила. Сердце отказывалось в это верить. Особенно сейчас, когда он нес ее на руках, когда его глаза смотрели в ее глаза, когда на небе взошла почти полная луна и весь мир окрасился в богатые изумрудно-зеленые тона. Когда ветерок ласкал ее лицо, а его руки держали ее с такой нежностью.

Брайан опустил ее на ковер из густой травы возле узкого, прихотливо извивающегося ручья, затем снял с себя плащ и расстелил его рядом с ней. Сняв с шеи шарф, он намочил его в ручье, сел на корточки перед Мартисой и стал аккуратно стирать шарфом грязь с ее лица и рук.

Их взгляды встретились. Брайан сел на расстеленный плащ и заключил Мартису в объятия. А затем она сама коснулась его губ своими. Он ответил на ее поцелуй, и его язык ворвался в глубину ее рта, сметая всякую защиту. Мягкая нежность прикосновений уступила место страсти. Брайан уложил Мартису на плащ и снова стал ее целовать. Она чуть заметно задрожала. Он приподнялся над ней и прошептал:

— Все хорошо. Я здесь.

—Даже во тьме ночи, — прошептала Мартиса.

Она мечтательно улыбнулась, ее нежные губы были еще влажными от его поцелуя, и их изгиб показался Брайану таким обольстительным, что он вдруг содрогнулся от непереносимой силы желания.

— Даже во тьме ночи, — торжественно пообещал он.

Не отводя взгляда от ее глаз, он медленно расстегнул крючки на ее корсаже и развязал ленты ее нижней рубашки. Ее пышная грудь обнажилась. В лунном свете ее белизна казалась алебастровой. Темные отвердевшие соски манили его как запретный плод. Он дотронулся до ее кожи и снова почувствовал, что его руки дрожат. Сначала он коснулся ее соска ладонью, потом сомкнул пальцы вокруг ее округлой груди, лаская обнаженную красоту подушечкой большого пальца.