Изумрудный атлас. Огненная летопись

– Я… предал… Кейт и Эмму. – Слова застревали в горле, но он упрямо выдавливал их. – В прошлом году, в Кембриджском водопаде. Я их выдал Графине. Она пообещала, что взамен найдет тебя и маму. Соврала, ясное дело. И ведь я знал… Я знал, что делаю! А потом все стало ужасно. Это принесло столько боли… я просто… Я никогда не хотел почувствовать это снова! Не хотел больше вообще ничего чувствовать!

Он тихо плакал, размазывая слезы по лицу, все еще мокрому от дождя. Призрак молчал.

– Но Летопись, – всхлипывая, продолжал Майкл, – она заставляет чувствовать! А я не хочу! Никто этого не понимает! Я просто не могу!

Он опустил глаза и еще сильнее прижал к груди книгу.

– Майкл. – Призраку пришлось дважды произнести его имя, прежде чем Майкл поднял глаза. – Это изречение короля Киллика… ты знаешь, почему я никогда его не забываю?

– Потому что, – осипшим голосом пробасил Майкл, – это гномий здравый смысл.

– Нет. Потому что я был таким. До того, как родился ты и твои сестры. До того, как я встретил твою мать. Я жил только головой.

– Но ведь так было лучше, правда? – спросил Майкл. – Не так больно?

– Нет! То есть да, не так больно. Но смысл жизни не в том, чтобы избежать боли. Смысл жизни в том, чтобы жить! Чувствовать. А это значит, что обязательно будет и плохое, и хорошее. Будет боль. Но будет и радость, и дружба, и любовь. И это того стоит, можешь мне поверить. Мы с твоей матерью потеряли десять лет жизни, но каждая минута каждого нашего дня была полна любви к тебе и твоим сестрам, а значит, я ни на что не променяю эти десять лет! Не позволяй страху взять над тобой верх, сынок. Всегда выбирай жизнь.

Отец обхватил его своими призрачными руками, Майкл закрыл глаза, и ему стало казаться, что отцовская тень становится все более и более плотной, что отцовская грудь прижимается к его щеке, что он слышит стук его сердца, но когда Майкл снова открыл глаза, в руках у него не было ничего, кроме пустоты.

В следующую секунду он заметил какое-то золотое сияние и, повернувшись, увидел эльфийскую принцессу. На ней был плащ с откинутым на спину капюшоном, ее прекрасные волосы светились в темноте.

– Ты… подглядывала?

Виламена кивнула, ничуть не пристыженная.

– Да. – Она подошла к нему и взяла за руку. – Пойдем со мной.

– Зачем? Куда ты меня ведешь?

– Я покажу тебе, как можно вернуть твою сестру.

Глава 24 Возвращение Грозного Магнуса

Держась за руки, Майкл и эльфийская принцесса шли через лес. Виламена шагала впереди, мокрые опахала папоротников расступались перед ней, чтобы тут же стеной сомкнуться перед Майклом и вымочить его с ног до головы, и так всю дорогу. Он не спрашивал, куда принцесса его ведет, она тоже больше ничего не объясняла, поэтому для Майкла оказалось полной неожиданностью, когда они вдруг вышли к стене каньона, возле которой стояли десятки людей в плащах и со свечами в руках. Майкл сразу узнал в них участников погребальной процессии, они продолжали петь, только на этот раз так тихо, что приходилось напрягать слух, чтобы услышать. Эльфы стояли перед треугольной трещиной в скале, на глазах у Майкла один из них погасил свою свечу, вошел в расщелину и исчез в темноте.

– Мой народ пришел в эту долину тысячи лет тому назад, – тихим голосом заговорила принцесса. – Тогда здесь был только снег и лед. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему мы решили обосноваться в таком пустынном и безжизненном краю?

Майкл хотел было сказать, что где уж ему постичь глубины эльфийского разума, но, подумав, решил ответить:

– Задавался.

– Мы пришли сюда, – продолжала Виламена, – потому что нашу расу притягивают места, где смертный мир и мир духовный частично совпадают друг с другом. Вообрази себе два круга, соприкасающихся краями, и узкий участок, который принадлежит не одному из этих миров, а обоим сразу. Одно из таких мест находится в этой долине. Вот здесь, – она кивнула на расщелину в скале.

– То есть, – уточнил Майкл, – через эту трещину можно попасть в страну мертвых?

– И да, и нет. Подлинная страна мертвых – это край, куда живым вход заказан. А эта пещера ведет в промежуточное место, где круги соприкасаются. Туда мертвые могут выйти на наш зов. Скажи, разве ты ничего не почувствовал, когда впервые ступил в нашу долину? Разве не ощутил здесь присутствие чего-то такого, чего не мог объяснить?

Внезапно Майкл осознал, что Виламена права, и он действительно чувствовал это; как только они с Эммой и Габриэлем сошли в долину, он немедленно ощутил чье-то незримое присутствие, чьи-то взгляды, сверлившие им спины, но решил, будто ему мерещится со страху.

Он увидел, как еще один эльф, задув свечу, исчезает в трещине.

– Что они делают?

– Уходят проститься с теми, кто пал в битве. В том месте нельзя задерживаться надолго, но времени хватит, чтобы попрощаться и сказать все, что должно быть сказано. После этого каждый вернется в свой мир: живые – к живым, мертвые – к мертвым.

Майкл посмотрел на эльфийскую принцессу.

– Я должен был попробовать их вернуть! Эльфов, которые погибли. Я должен был использовать Летопись. Я просто не подумал. Прости меня.