Изумрудный атлас. Огненная летопись

Это было все, что он успел сказать, прежде чем налетел шторм. Словно огромная волна обрушилась на Майкла, швырнув его на Эмму. Распластавшись на снегу, дети беспомощно покатились вперед. Майкл пытался за что-нибудь ухватиться, но его руки натыкались на пустоту. Он чувствовал, что их с Эммой несет, как гонимую ураганом листву, прямо на другую сторону Антарктиды. А потом – резко, будто рывком – все прекратилось. Габриэль, глубоко зарывшись башмаками в снег, воткнул в землю свой ледоруб и обмотал веревку вокруг руки. Словно рыбак, вытягивавший сети, он тащил детей к себе, подставив сгорбленную спину ярости ветра. Наконец Майкл и Эмма беспомощно распластались на снегу возле Габриэля. Вой ветра оглушил их. Дальше вытянутой руки ничего не было видно.

«Белая мгла» – выплыло откуда-то из книжной памяти Майкла. Они попали в белую мглу.

Эмма орала что-то, но ее слова уносило ветром.

Габриэль наклонился и закричал сквозь ветер:

– Я разобью укрытие! Пробираться к самолету бесполезно! Мы заблудимся! Нужно переждать буран!

– Но мы уже рядом! – прокричал в ответ Майкл. – Если мы доберемся до пещеры, то будем в безопасности!

– Мы ни за что не найдем никакую пещеру! Даже горы скрылись из виду.

– Я найду!

Майкл сам поразился своим словам. Еще секунду назад он даже не думал ни о чем таком и, разумеется, не планировал говорить ничего подобного, однако откуда-то знал, что это правда. Все время, пока они шли, какая-то неведомая сила влекла его вперед. Майкл в полной мере осознал это только сейчас, когда они остановились; он твердо знал, что, доверившись этому чувству, сможет найти пещеру.

– В чем дело? – Эмма повернулась к Майклу и Габриэлю. – Я ничего не слышу!

Габриэль несколько мгновений смотрел на Майкла, его глаза были скрыты за стеклами темных, залепленных снегом защитных очков.

– Уверен? Это большой риск.

«Он хочет сказать, что мы все можем погибнуть!» – понял Майкл. Полностью сбиться с пути, потеряться. Провалиться в ледниковую трещину. Да, разбить лагерь и переждать буран было единственным разумным, спасительным выходом.

Он посмотрел на Эмму, которая просунула голову между ним и Габриэлем и настойчиво твердила:

– А? Что ты сказал? Слишком шумно! А?

Это было нечестно. Майкл был готов рискнуть своей жизнью, но почему он должен рисковать жизнью сестры? Или Габриэля?

– Тебе решать! – прогремел голос Габриэля.

Майкл закрыл глаза. Сила притяжения была на месте, как будто в грудь ему воткнули невидимый крючок, за который тащили вперед. Он знал, что это был зов Летописи.

– Да! Я смогу найти ее!

– Что найти? – прокричала Эмма. – О чем вы говорите?

Вместо ответа Габриэль молча перестегнул карабины, чтобы Майкл шел впереди.

– Веди!

Он протянул Майклу свой ледоруб, и мальчик несколько секунд постоял, глядя сквозь бурю. Каждый шаг давался с огромным трудом, ведь нужно было все время бороться с ветром; попробуйте идти вперед, когда вас со страшной силой швыряет назад! Ветер налетал порывами, бывали моменты, когда перед глазами Майкла все прояснялось и он мог видеть на десять – пятнадцать футов впереди себя. Но чаще всего он не видел собственной руки, когда махал ею у себя перед носом.

«Пожалуйста! – безостановочно думал он. – Пожалуйста, пусть я не ошибся!»

Но он чувствовал Летопись, она звала его, и с каждым шагом ее зов становился все сильнее. Майкл вдруг вспомнил об одной поездке на ферму, куда его с сестрами и другими приютскими ребятишками возили несколько лет назад. Они ехали неизвестно куда, и водитель микроавтобуса, мрачный юнец, упрямо искал радиостанцию, по которой, как он выразился, «не бренчат на банджо». Наконец ему удалось отыскать такую. Поначалу звук был слабым и прерывистым, но чем ближе они подъезжали к источнику сигнала, тем полнее и отчетливее он становился.

Именно так чувствовал себя сейчас Майкл, и наконец он подошел так близко, что смог расслышать музыку.

– Майкл!

Эмма орала ему в самое ухо, она схватила его за плечо и указывала рукой куда-то.

Майкл поднял голову – всю дорогу он смотрел в землю, страшась завести своих спутников в ледниковую трещину, – а там, в десяти футах впереди, едва различимая в снеговых вихрях, за тремя покрытыми снегом и льдом колоннами, утончающимися к вершине наподобие гигантских каменных клыков, виднелся черный зев глубокой пещеры.

Через несколько секунд они были уже внутри – громко топали, отряхивали ноги, сбивали с одежды пласты спекшегося снега, смахивали кристаллы льда с меховой оторочки капюшонов, – а вьюга продолжала выть и бушевать снаружи. Габриэль с силой хлопнул Майкла по плечу.

– Молодцом!

Майкл небрежно пожал плечами, но выразительность этого жеста потерялась где-то в недрах куртки.

– Да ладно, пустяки.

– Ага, – немедленно откликнулась Эмма, – я тоже так думаю.

– Вообще-то, – воскликнул Майкл, не на шутку уязвленный, – это никакие не пустяки!