Изумрудный дождь

Те­перь Кос­тя ре­шил дей­ст­во­вать по-дру­го­му. Он по­слю­нил па­лец и под­нял вверх, оп­ре­де­ляя на­прав­ле­ние вет­ра. Ока­за­лось, что ве­тер дул поч­ти вдоль ов­ра­га. Маль­чик раз­вер­нул­ся ли­цом к вет­ру, отой­дя по­даль­ше от края об­ры­ва.

На этот раз змей по­ле­тел сна­ча­ла вдоль об­ры­ва, за­тем на­чал за­би­рать к реч­ке и уст­ре­мил­ся вдаль: по-над реч­кой, над кус­та­ми смо­ро­ди­ны на том бе­ре­гу, над по­лем.

Кос­тя ед­ва ус­пе­вал раз­ма­ты­вать бе­чёв­ку. Ско­ро клу­бок кон­чил­ся. Что­бы ос­во­бо­дить ру­ки, маль­чу­ган при­вя­зал ко­нец шну­ра к вет­ке оль­хи, рос­шей не­по­да­лё­ку, и стал го­то­вить к от­прав­ке пись­мо. Он на­ни­зал бу­маж­ку на шнур, но тот, по­на­ча­лу ту­го на­тя­ну­тый, по­че­му-то ос­лаб и про­дол­жал всё боль­ше про­ви­сать. Кос­тя взгля­нул вверх. Змей боль­ши­ми кру­га­ми, как яс­т­реб над до­бы­чей, па­рил над Гиб­лым ов­ра­гом, с ка­ж­дым ра­зом опус­ка­ясь всё ни­же и ни­же.

«По­те­рял вос­хо­дя­щий по­ток», - по­ду­мал маль­чик с огор­че­ни­ем и стал на­ма­ты­вать шнур на ру­ку, вы­би­рая сла­би­ну.

В это вре­мя змей кру­то по­дал­ся вниз, ле­тя по спи­ра­ли, што­по­ром, и поч­ти у са­мой зем­ли вдруг рез­ко рва­нул­ся вер­ти­каль­но вверх. Ры­вок был так си­лён, что Кос­тю, не ус­пев­ше­го стра­вить бе­чёв­ку, бу­к­валь­но сдёр­ну­ло с кру­чи. Те­перь мощ­но­му по­то­ку воз­ду­ха, ко­то­рый за­са­сы­вал змея в вы­ши­ну, про­ти­во­сто­ял вес маль­чи­ка. Бе­чёв­ка мгно­вен­но на­тя­ну­лась, как стру­на, из­дав при этом звук, по­хо­жий на хло­пок пас­тушь­е­го кну­та: «Щёлк!». Змей за­мер на мес­те, по­том мед­лен­но, не­ре­ши­тель­но стал опус­кать­ся в ов­раг.

«Дед как в во­ду гля­дел, ко­гда го­во­рил, что та­кой змей и че­ло­ве­ка мо­жет ута­щить», - по­ду­мал Кос­тя.

Он не ус­пел да­же ис­пу­гать­ся, как уже при­зем­лил­ся, вер­нее, как буд­то при­ле­пил­ся к ка­мен­но­му под­но­жию об­ры­ва, вы­пус­тил шнур и... ис­чез. Змей, как буд­то об­ра­до­вав­шись, что ос­во­бо­дил­ся от гру­за, стре­лой взмыл вы­со­ко в не­бо. Вслед за ним по бе­чёв­ке по­бе­жа­ла бу­маж­ка - пись­мо, ко­то­рое под­го­то­вил, но не ус­пел от­пра­вить Кос­тя. Стай­ка та­ких же пи­сем, ко­то­рые вы­ро­нил маль­чик при па­де­нии, па­ри­ла в воз­ду­хе. Слов­но под­го­няе­мые ог­ром­ным вен­ти­ля­то­ром, они раз­ле­те­лись в раз­ные сто­ро­ны и вско­ре осе­ли на пес­ке, на кус­тах, на тра­ве. Те­перь над Гиб­лым ов­ра­гом оди­но­ко па­рил толь­ко бу­маж­ный змей. Ес­ли бы кто-ни­будь не­ко­то­рое вре­мя по­на­блю­дал за ним, то за­ме­тил бы, что он с уди­ви­тель­ным по­сто­ян­ст­вом дви­жет­ся од­ним и тем же пу­тём: сна­ча­ла в вы­ши­не рас­ши­ряю­щи­ми­ся, за­тем, сни­жа­ясь поч­ти до зем­ли, су­жаю­щи­ми­ся кру­га­ми и, на­ко­нец, сно­ва стре­ми­тель­но взмы­вая вверх.

Ко­гда Кос­тя не явил­ся к обе­ду, ба­буш­ка за­бес­по­кои­лась:

- Ни­ко­гда и не бы­ва­ло, что­бы полд­ни­чать не при­шёл!

Вско­ре вер­нул­ся из по­езд­ки дед Гри­го­рий. Уз­нав, что внук как ушёл с ут­ра, так ещё не бы­вал до­ма, он на­хму­рил­ся и про­вор­чал:

- При­дёт­ся ему вме­сте со зме­ем по­си­деть ча­сок в чу­ла­не, что­бы знал по­ря­док.

В де­рев­нях ещё кое-где со­хра­ня­ет­ся обы­чай обе­дать в од­но вре­мя всей семь­ёй.

Про се­бя, од­на­ко, Гри­го­рий от­ме­тил:

«На­до бы вый­ти за де­рев­ню по­смот­реть, не ви­дать ли где змея».

Тут на гла­за ему по­па­лась бу­маж­ка, за­стряв­шая в ще­ли у две­ри. Он ма­ши­наль­но, для по­ряд­ка, под­нял её, по­вер­тел в ру­ках, не при­го­дит­ся ли для са­мо­крут­ки. Об­на­ру­жив, что она на­до­рва­на до се­ре­ди­ны, хо­тел вы­бро­сить, но вдруг вни­ма­ние при­влек­ла над­пись, на­ца­ра­пан­ная ру­кой вну­ка:

«Уе­хал до­мой! Вер­нусь в вос­кре­се­нье!

Кос­тя».

Дед хмык­нул:

- По при­яте­лю Алёш­ке, зна­чит, со­ску­чил­ся!

Он вспом­нил, что вче­ра, ко­гда мас­те­рил вну­ку иг­руш­ку, тот ря­дом вы­стри­гал та­кие бу­маж­ки, а по­том дол­го что-то пи­сал на них. Го­то­вил­ся, ви­ди­мо, со змея за­пус­кать.

«Мо­жет, оби­дел­ся, что я его с со­бой в го­род про­ка­тить­ся не по­звал, - раз­мыш­лял над за­пис­кой дед. - У не­го, как ус­лы­шал про го­род, гла­зён­ки так и за­бле­сте­ли. А не по­про­сил­ся, зна­ет мой ха­рак­тер, шель­мец. Ко­гда мож­но, я и сам при­гла­шу».

Гри­го­рий за­ку­рил, по­ду­мал ещё не­мно­го. По­том встал, на­дел кеп­ку, вы­шел из до­му и ре­ши­тель­но за­ша­гал к Гиб­ло­му ов­ра­гу.

«Ес­ли где и за­пус­кать змея, так толь­ко там. В этом ов­ра­ге все­гда вет­ре­но».

Змея он за­ме­тил ещё из­да­ли, с по­ля. По до­ро­ге по­доб­рал с кус­тов не­сколь­ко уже зна­ко­мых бу­ма­жек с тем же тек­стом.

Взо­брав­шись на кру­той склон ов­ра­га, дед ос­та­но­вил­ся, что­бы пе­ре­вес­ти дух. За­ин­те­ре­со­вав­шись стран­ны­ми ви­ра­жа­ми змея, он дол­го гля­дел на его вы­кру­та­сы.

«По­дишь ты, как кру­тит, слов­но щеп­ку в во­до­во­ро­те!» - про­бор­мо­тал дед. За­тем при­нял­ся сма­ты­вать бе­чёв­ку. На кон­це её, у са­мо­го змея, сно­ва ока­за­лась за­пис­ка.

«Иг­руш­ку-то по­че­му бро­сил! Что-то не по­хо­же на маль­ца».