Изумрудный дождь

Раз­го­вор по­ма­лень­ку рас­кле­ил­ся. Ка­ж­дый из со­бе­сед­ни­ков за­ду­мал­ся о чём-то сво­ем. Кос­тя за­мет­но по­гру­ст­нел. Ес­ли ни он, ни его двой­ник не смо­гут вы­брать­ся, ка­кой под­ни­мет­ся пе­ре­по­лох! И де­ду Гри­го­рию вле­тит, да и во­об­ще не хо­те­лось бы без вес­ти про­па­дать. Кос­тя вспом­нил рас­ска­зы де­да о вой­не. Два раза со­об­ща­ли про не­го ро­ди­те­лям, что про­пал, мол, ваш сын без вес­ти, а он бе­жал из пле­на, пар­ти­за­нил, вы­хо­дил из ок­ру­же­ния и сно­ва воз­вра­щал­ся к сво­им. «Ну ни­че­го, - по­ду­мал он, - мы ещё по­вою­ем!» Кос­тя вспом­нил свой лю­би­мый де­виз, за­им­ст­во­ван­ный у ко­ло­ни­стов из «Пе­да­го­ги­че­ской по­эмы». «Не пи­щать!» - ско­ман­до­вал он сам се­бе и от­ве­тил, как по­ла­га­ет­ся: «Есть не пи­щать!»

ПРИМ

Вио­ла то­же о чём-то со­сре­до­то­чен­но раз­мыш­ля­ла, а по­том вдруг об­ра­ти­лась к При­му:

- С Кос­тей мне вро­де всё по­нят­но! А как ты смог по­пасть в син­хро­тон­нель? Ведь он мо­жет от­крыть­ся толь­ко че­ло­ве­ку.

Прим мах­нул щу­паль­ца­ми:

- Я и сам тол­ком не знаю! В то ут­ро я, как обыч­но, ле­жал пе­ред сво­им гро­том, на­де­ясь по­жи­вить­ся за­зе­вав­шей­ся рыб­кой или об­на­ру­жить ка­кую-ни­будь ра­куш­ку. На этот раз мне не вез­ло, по­это­му при­шлось ид­ти на от­мель - по­ко­пать­ся в иле. Ко­неч­но, это опас­но, ухо­дить да­ле­ко от до­ма, да ещё на от­мель, где и при­кре­пить­ся как сле­ду­ет в слу­чае че­го не­ку­да.

Скал нет, кам­ни - ме­лочь! Мы ведь скаль­ные ось­ми­но­ги, ещё нас на­зы­ва­ют ги­гант­ски­ми или, по-на­уч­но­му, ось­ми­но­га­ми Доф­лей­на, - с гор­до­стью про­из­нёс Прим. - Ну так вот. Толь­ко я на­шёл од­но­го за­зе­вав­ше­го­ся ха­лио­ти­са, ра­куш­ку та­кую, её ещё на­зы­ва­ют «мор­ское уш­ко», как вдруг чув­ст­вую - опас­ность. Ог­ля­нул­ся - аку­ла! Я сра­зу вы­пус­каю об­ла­ко мас­ки­ро­воч­ное и стре­лой - к бе­ре­гу, на мел­ко­во­дье. Там, ко­неч­но, мож­но по­пасть в при­бой­ную вол­ну, за­про­сто на бе­рег вы­ки­нет, но за­то и аку­ле там не раз­вер­нуть­ся - на мель ся­дет. Вдруг ви­жу у бе­ре­га ог­ром­ный ва­лун се­ро-си­не­го цве­та. А это мой лю­би­мый мас­ки­ро­воч­ный цвет. Ес­ли до­бе­русь до не­го, рас­пла­ста­юсь, при­со­сусь щу­паль­ца­ми, ме­ня в двух ша­гах от кам­ня не от­ли­чишь. У ме­ня, как вы, на­вер­ное, знае­те, да­же кровь го­лу­бая. А от кам­ня ме­ня уже не ото­рвёшь, ско­рее по­по­лам ра­зо­рвать мож­но! Аку­ла уже пасть ра­зи­ну­ла, при­го­то­ви­лась ме­ня по­про­бо­вать на вкус. Зна­ет, хищ­ни­ца, что - вкус­ный. Не пом­ню, как уж до­б­рал­ся я до это­го кам­ня, ле­тел, как ре­ак­тив­ный сна­ряд, и со все­го раз­ма­ху в ка­мень. А он возь­ми да про­пус­ти ме­ня внутрь, как буд­то в свой грот по­пал! Я ведь го­ло­вой на­зад пла­ваю, по­это­му ус­пел за­ме­тить, ка­кая глу­пая и удив­лён­ная мор­да бы­ла у этой аку­лы. Ку­да это, мол, вдруг зав­трак де­вал­ся, ведь уже, мож­но ска­зать, в пас­ти был. Но са­мое ин­те­рес­ное то, что ка­мень ме­ня про­пус­тил, а аку­ла со все­го раз­ма­ху в не­го вре­за­лась. По-мо­ему, у неё вся го­ло­ва в же­лу­док уш­ла, хоть са­ма со­бой зав­тра­кай. По­ка я её раз­гля­ды­вал, чув­ст­вую, ме­ня внутрь за­тя­ги­ва­ет. Я сра­зу-то не со­про­тив­лял­ся, ду­маю, чем даль­ше от этой об­жо­ры, тем луч­ше. А по­том уже позд­но упи­рать­ся ста­ло. Чув­ст­вую, как ме­ня дей­ст­ви­тель­но буд­то на две час­ти разъ­е­ди­ня­ют. Ну и вот, я здесь! А ку­да мой двой­ник уго­дил, не­из­вест­но. Хо­ро­шо, ес­ли в мор­скую во­ду или уж в край­нем слу­чае в ак­ва­ри­ум, как за­мор­ское чу­до. А то ведь мож­но и на стол уго­дить! Хо­тя чув­ст­вую: жив-здо­ров по­ка!

- Опять этот си­ний ка­мень, - на­хму­рил­ся Кос­тя, - мой ка­мень был та­ко­го же цве­та. Дед рас­ска­зы­вал, что на бе­ре­гу Пле­щее­ва озе­ра, у ру­чья Ряб­цов­ки, то­же ле­жит ог­ром­ный се­ро-си­ний ка­мень. В ста­ри­ну ему да­же по­кло­ня­лись пле­ме­на языч­ни­ков. По­том, с при­ня­ти­ем хри­сти­ан­ст­ва, по при­ка­зу ца­ря ка­мень за­ры­ли в яму. Но он че­рез две­сти лет опять ока­зал­ся на по­верх­но­сти. То­гда - уто­пи­ли в озе­ре. И что же? Че­рез сто лет ка­ме­шек опять ока­зал­ся на бе­ре­гу! Очень по­доз­ри­тель­ные эти си­ние бу­лыж­ни­ки!

- Да-да, - под­твер­ди­ла Вио­ла, - по та­ким кам­ням мож­но оты­скать вход в тон­нель. Но по­че­му всё-та­ки смог по­пасть в не­го Прим, а аку­ла ос­та­лась? Дос­лу­шай, Прим, ты был со­вер­шен­но один, ко­гда по­пал в син­хро­тон­нель?

- Кро­ме нас с аку­лой во­круг не бы­ло ни ду­ши. Хо­тя... - чуть-чуть по­мед­лив, сму­щён­но до­ба­вил Прим, - я всё-та­ки ус­пел за­хва­тить с со­бой это­го ра­зи­ню-ха­лио­ти­са.

- Он и сей­час с то­бой?

- Ко­неч­но, я те­перь с ним не рас­ста­нусь. Это «мор­ское уш­ко» да ку­со­чек вол­ны - всё, что ос­та­лось мне на па­мять о до­ме.

- По­ка­жи, Прим, - в один го­лос по­про­си­ли Кос­тя и Вио­ла.