Изумрудный вий

За спиной стоял старый шкаф, в котором прятались новые папки с рисунками и документацией на новые изделия. Старая документация отправлялась в недра шкафа и не маячила перед глазами; то, что в ней было изображено, давно произведено и спрятано покупателями где-нибудь от подземелья до небес.

В офис зашла Марфа, весьма симпатичная женщина. Она раздала листочки с заработной платой, остановилась рядом с Витольдом. Он для нее обладал некой притягательной силой. Они оба излучали улыбки, светились от радости общения. Она не задерживалась рядом с объектом своего обожания и шла на свое рабочее место.

Марфа для Витольда — облачко мимолетного счастья. Взгляд Василисы возвратился на свой стол, она сосредоточенно работала. Случайно она подняла глаза над компьютером и увидела небо с белыми клубами облаков, и вновь взгляд возвратился к работе. В офисе царила тишина. Все работали. За стеклянной стеной был слышен голос менеджера фирмы Витольда, вдруг голос его усилился, и он закричал:

— Захар, почему Вы не приходите на работу? У Вас прогулы и нет больничного листа.

В ответ раздалось мужское бурчание. Захар оказался для фирмы рождественским подарком. Он устроился в декабре на работу. Взяли его как специалиста по обработке материала, но он превзошел все ожидания. Весьма интересный мужчина, достаточно высокий, хорошо откормленный, с седыми волосами и не лысый произвел на всех приятное впечатление.

На рабочем столе его стоял настольный станок для изготовления опытных образцов, на полке были расположены приборы для контроля готового изделия. Его дело состояло в том, чтобы вести работу нескольких изделий фирмы.

День он начинал с телефонных разговоров.

— Алло, лапочка, — говорил Захар, — встретимся в 16 часов у магазина…

Или:

— Здравствуй, милая, как дела? Ты знаешь…

Иван смотрел на соседа слева и не знал, чем от него отгородиться. Но это твердо знал Захар. Он передвигал шкафы, переставлял приборы. В течение трех месяцев он воздвигал крепость из подсобных предметов. Внутри крепости появился старый столик, покрытый стеклом. На стекле стоял любимый телефон. Перед глазами на плакате висели ювелирные изделия, но производства не той фирмы, на которую он работал. Работать за станком Захар не любил. Все новые папки Ивана медленно перекладывались в шкаф Захара.

Захар фильтровал воду в стеклянном фильтре, грел воду в чайнике, заливал кипяток в свою литровую кружку, кидал в нее много ложек с сахарным песком. Начинался аттракцион: чаепитие в крепости из приборов. Присвистывая, причмокивая, прихлебывая чай, Захар таял от удовольствия.

Внутри его крепости проходил стояк с трехфазным током, провода прикрывал металлический кожух. В этом кожухе Захар сверлил отверстия, чтобы повесить бухту проводов. Одно отверстие у него получилось, но при сверлении следующего отверстия он умудрился попасть в один из проводов. Блеск, треск, запах! Тумблер на 380 вольт вышел из строя, и сгорел шкаф для испытания приборов. Это стало началом конца Захара.

Иван смотрел на него, и ему иногда казалось, что Захар так и остался при социализме и пропустил перестройку.

Весна внесла свои коррективы в поведение Захара. Он своей жене только звонил, а жил на даче. Дача наказала его сыростью и простудой. В трех метрах от Ивана постоянно находился человек с кашлем, плюс чаепитие, да еще шепот из мини-приемника.

Надоело Захару чахнуть в крепости, ушел он на пару недель, потом совсем исчез из поля зрения Ивана.

Как-то пришла Марфа и сказала, что Захара надо бы уволить за прогулы, но сам он отказывается увольняться. Мероприятие по увольнению длилось месяцев пять, включая суд. На его место приходил работать Иван, он чай не пил на этом рабочем месте, и от него шел тонкий поток флюидов, когда Василиса подходила к нему по работе.

Горизонт, розовато-красноватый на фоне серо-голубоватого неба, был не так нежен, как вчера. И личный мужчина несколько утратил нежность в обращении с Василисой. Первозданная нежность, будь ты замужем или то случайная любовь, бывает раз или крайне редко. Все остальное в любви — поиски первого чувства, а секс — это уже так, механический процесс поиска наслаждения, это розовато-красное на фоне серо-голубоватой сферы неба и деятельности человека.

Иногда любое спокойствие дороже наслаждения, выжить бы, не до любви, и счастьем в такой миг является отсутствие угнетающих мыслей. Вот и все небо, проза в жизни побеждает любовное начало человека.

Марфа развлекалась игрой в карты на компьютере. Среди бухгалтеров это наиболее почетное развлечение, по этому поводу над ней подтрунивал менеджер Витольд. Она красиво обижалась и опускала глаза в свои многочисленные бумаги. Иногда он ее смешил, и она звонко смеялась.

Закат отличался от рассвета перевернутой картинкой цвета розоватого и голубоватого. На рассвете — снизу голубоватое небо, сверху розоватое, на закате — снизу розоватое, сверху голубоватое небо.

Жизнь личная у Василисы стала праведная. Время первых компьютеров в жизни конструктора настало. Кульман ушел в прошлое. У Василисы появились новое окружение, новые сотрудники, новые проблемы.