Изуродованная химера

Кажется, что он не обратил внимания, что я не хочу его прикосновений, и не особо обиделся на моё отрицание. Он подъезжает к огромной вывеске «Хардис», паркует машину, и мы одновременно выходим. Парковочное место под широкой крышей не позволяет нам промокнуть ещё сильнее, поэтому мы спокойно пересекаем дорожку. В кафе не очень многолюдно, практически все столики пустуют, поэтому я выбираю место около окна. Тео становится в очередь и буквально через несколько минут уже идёт ко мне с нашими заказами. Я забираю свой шоколад, пока он размешивает сахар в чашке чая с лаймом. Тягучая сладкая жидкость растекается по моим замёрзшим жилам. От наслаждения я закрываю глаза, с детства обожаю шоколад. Это были те редкие моменты, когда мы с моим отцом находились рядом. Совсем маленькой мне казалось, что он будет всегда моим идеалом. Но потом все изменилось.

– На самом деле, Спенсер не просил меня подвести тебя. – Я открываю глаза и смотрю на красивого брюнета со шрамами на лице.

– Тогда зачем ты приехал? – Зажимаю соломинку губами и втягиваю в себя напиток.

– Хотел увидеть. – Он откладывает ложку в сторону и ставит локти на стол, сложив при этом пальцы под подбородком. – Ты мне нравишься.

Оглядываю его, вся эта серьёзность меня не радует.

– Я не хочу тебе нравиться. – Убираю в сторону пустой стакан. – Никому не хочу нравиться.

– Ты лжёшь сама себе. – Он улыбается мне одними губами, поворачивает голову в сторону стойки заказов, кивает кому-то и встаёт из-за стола.

Когда он забирает два больших бумажных пакета, я иду за ним после лёгкого кивка головы. Мы снова садимся в машину. Не пытаюсь анализировать его слова. Моё пузо, наконец-то, сыто, а тело умоляет меня лечь и спокойно поспать. Потому что после перенесённого стресса, я никак не могу нормально уснуть. Радует одно, что моя поездка практически закончилась, и все вроде хорошо.

Проезжаем мою тёмную улицу, под шёпот ветра и дождя Тео провожает меня до двери. И когда я её открываю, ставит эти огромные пакеты на пол и отходит в сторону.

– Ты постоянно ледяная, может, надо немного нарастить жирок, чтобы к тебе было приятно прикасаться. – Он подталкивает меня к двери и закрывает её за мной, оставшись по ту сторону.

Я немного отрешённо смотрю на пакеты, наполненные едой, обдумываю его слова о контроле. Он только что сделал мне услугу, что же он попросит взамен? Или это его вариант извинений? Тогда зачем он мне солгал?

Глава 8

Ещё до того, как окончательно проснуться, я почувствовала себя загнанной в угол. Кости ломило, словно я собиралась заболеть, голова устала от одного положения, а конечности онемели. Мне даже приснилось, что я застыла, в прямом смысле, будто меня заживо замуровали в свинец и оставили на поверхности только лицо. Когда, лёжа на спине, я попыталась перевернуться на бок, но у меня ничего не получилось, полулёжа не считается. Определённый угол заставил меня скорчиться от тянущей боли, поэтому я окончательно проснулась, но проблема была в том, что я не видела дневного света. В прямом смысле, открывая веки, я оказалась в кромешной тьме, что-то было надето на мои глаза. Когда я дёрнулась, моё тело отказалось двигаться, потому что затекло. Я потянула руки вниз, но не смогла этого сделать. Сдавленно вскрикнув, я заметалась на кровати, отчаянно стараясь стряхнуть плотную ткань с глаз. И только теперь я услышала лязг метала от моих несчастных трепыханий.

– Господи Боже, – прошептала я, – помоги.

Бестолковое сердце готово выскочить из груди, дыхание учащённое и в то же время затруднённое, я собиралась умереть на собственной кровати. Панически открываю рот, чтобы вдохнуть больше кислорода в лёгкие.

– Как ощущения, мисс Фолс? – спокойный баритон с хрипловатыми оттенками, слишком знакомый, чтобы не узнать. – Награда за непослушание, такая сладкая победа, которой вы меня обеспечили в это утро.

Поворачиваю голову в сторону голоса, облизываю верхнюю губу, дёргаю рукой и испытываю колющую боль в запястье.

– Не надо так сопротивляться, ни к чему применять такие усилия. Ваше положение вряд ли изменится ближайшее время. – Тёплые пальцы прикасаются нежно к моему лицу, он проводит по моей щеке, опускается ниже по шее и заканчивает свои нежные манипуляции в вырезе атласной сорочки.

– Мистер Уолли, я напугана, и прошу вас отпустить меня, – шепчу я. – Мне не нравится темнота.

– Напугана? Лорена, я уверен, что напуган был я, когда узнал, что ты вышла из дома. Потом я был жутко зол от знания того, с кем ты покинула дом. И в довершение всего, черти гнали меня выпустить свою темноту в отношении тебя, пока я ехал с бешённой скоростью по трассе. – Его дыхание касается моего уха. Я мог бы сделать вот так. – Его пальцы сжимают мою шею, посылают миллионы мурашек в месте прикосновения, я чувствую, как возбуждение прикасается ко мне. Я с трудом сознаю, что это первый мужчина, который действительно волнует и возбуждает меня.

– Мне необходимо было съездить к маме, – я оправдываюсь, пока Спенсер снимает с меня повязку, помогает мне приподнять голову в районе затёкшей шеи.