Изуродованная химера

Он появляется снова, молча выпиваю содержимое и отворачиваюсь на бок. Я не в состоянии идти в душ или упрашивать его меня пожалеть. Это просто секс, он изначально сказал мне, что и как будет. Будем считать, я отработала своё нахождение здесь. Спенсер выключает свет, задерживается некоторое время около моей кровати. Его пальцы прикасаются к моим волосам и нежно гладят, такое знакомое действие. Когда за ним закрывается дверь, я заставляю себя подняться и, все-таки, одеться в пижаму, которая теперь сложена на стуле. Меня слегка шатает, тело ломит то ли от секса, то ли от простуды. Горло неприятно скребёт, отпиваю ещё глоток, оставшийся на дне стакана молока, и ложусь в кровать. Мне жутко зябко и одиноко, повертевшись некоторое время, я ложусь на спину и упираюсь взглядом в потолок.

Я поняла одно, у меня нет страха перед Спенсером, но его тело мне знакомо. Я не боюсь его, тут, скорее, трепет, замирает сердце, ноет под ложечкой или как там говорят. Это как влюблённость в своего профессора…

– Я больная идиотка, которая только что переспала со своим работодателем. – Громко бью себя в лоб ладонью и закрываю глаза. – Это же надо так придумать.

Скидываю одеяло, подтыкаю под своё колено и раскрываюсь. Морозить перестало, теперь мне становится жарко настолько, что я начинаю отключаться. Может, это сон или сумбур в сознании, но я точно чувствую, как прогибается кровать. Как мужчина, который пахнет самым восхитительным образом, укладывает меня к себе на грудь и гладит по голове. Предательское мурчание выдаёт то, что я знаю, что он пришёл. Но даже это не спасает меня от жарких объятий сна.

Глава 14

Мы сидим за обеденным столом, Спенсер глубоко погружен в одну из своих документальных папок. Я же лениво листаю страницы социальных сетей и ем овсяную кашу, которой он меня щедро наградил. Мы не проронили ни слова, после произошедшего вчера ночью, меня это в некотором роде беспокоит, но в то же время обсуждать своё неловкое поведение, и его страсть я боюсь. Он мне ничего не обещал. То, что он лёг рядом со мной была попытка понять насколько я заболела. К счастью, все симптомы испарились вместе с утренним маревом, так же, как и мужчина, лежащий рядом. Насколько это плохо покажет время, а пока надо постараться, чтобы не ляпнуть нечто в моем стиле. Как человек не привыкший, верней не имеющий опыта в отношениях, мне на удивление уютно в его злодейском логове.

– Сколько у тебя было мужчин? – ложка застывает около рта, как и палец над сенсором.

– А это важно? – заглатываю, не пережёвывая кашу.

– Если я спросил, ты должна ответить. – он даже не смотрит на меня.

– Ты сейчас задаёшь вопрос мне или бумажке в твоих руках. Чувство такта у тебя абсолютно отсутствует. – дерзко, конечно, но иначе я выгляжу совсем жалко.

– Ты решила показать характер, или препирания уже входят у тебя в привычку? Сколько? – он убирает папку, и думаю это была плохая идея обращать на себя все его внимание.

Поза Спенсера не говорит о позитивном настроении, чем больше я молчу, тем холодней становятся его глаза. Плечи напряжены, стакан, который только что оказался в его пальцах вот-вот лопнет.

– Нисколько. – я встаю из-за стола, задвигаю стул, на котором сидела, убираю тарелку в раковину и выхожу из комнаты. С чего я вообще должна давать ему отчёт? Он даже не пожелал мне доброго утра. Кроме того, если секс обязует меня рассказывать свою подноготную, то мне пора отправляться домой.

Скидываю в чемодан вещи, которые только начали впитывать приятные запахи его дома, заправляю кровать. Затем сажусь на стул и затягиваю на своих ногах кроссовки, которые предварительно выстирала. Спенсер открывает дверь без стука, заходит и садиться на кровать. Молчание затягивается, я чувствую, как он буравит взглядом мою спину, ему нужен ответ во что бы то не было.

– Это показуха со сборами, ответ на мой вопрос? – он, как всегда, спокоен, а мне если честно не верится, что после таких выкрутасов в постели он может быть таким паинькой.

– Видимо да. – отвечаю я ему, встаю и беру свой чемодан за ручку. Мужская рука ложиться поверх моей и резко дёргает за несчастную поклажу вместе со мной. Запнувшись ногой, я падаю прямо поперёк его ног, он резко перехватывает моё тело, удерживает локтевой частью мою спину, второй рукой снимает растянутые спортивные штаны. Только не это.

– Я не хочу тебе говорить, – он растирает мои ягодицы, ласковыми движениями, мучительно долго исследует покрывшуюся мурашками голую кожу моей попки.

Резкий поток воздуха и я получаю хлёсткий удар по мягкой живой ткани, едва вскрикнув получаю второй кадр, но теперь отчаянно дёргаюсь, когда он снова гладит мою кожу.