Изуродованная химера

Мимо меня проходит девушка с серебристым подносом, на котором расположены в ряд шприцы и таблетки в одноразовых стаканчиках. Она мило улыбается мне, стучит в дверь, в момент, когда из неё выходит Спенсер.

Он останавливается около меня, мы обмениваемся известными только нам флюидами, тем, что зажигают в нас огонь жизни. Пропитываемся друг другом, одним касанием от которого наполняешься желанием дышать. Я понимаю насколько ему тяжело, у Спенсера осталась одна мама, и она безумно его любит, как и он её. Хотелось бы на себе ощутить эти моменты, которые, к сожалению, не происходят в моей жизни. По крайней мере, не с моей мамой.

Мы выходим из здания. Наше такси давно уехало. А значит, приличное расстояние, которое мы проехали, придётся снова преодолеть на такси. Мы сейчас находимся в пригороде, и вряд ли здесь есть пафосные места, чтобы оценивать то, как я выгляжу. Солнечные лучи пригревают мою кожу, хочется подставить своё лицо и наслаждаться этим мгновением. Я так давно не была на всевозможных прогулках, кожа выглядит бледной и прозрачной. Вены на руках выступают темными линиями, кожа, как тонкий пергамент, просвечивает насквозь.

Я иду рядом со Спенсером, мы оба молчим. Понятия не имею, что сейчас должна сказать, он погрузился в себя. Разрушать то, чем он отгородился от меня, не правильно… Иногда человеку необходимо побыть наедине с собой, хотя бы мысленно. Мы заходим в уютное кафе, из старого проигрывателя звучит мелодия далёких лет. Отправляюсь помыть руки, оставляю возможность заказа мужчине.

Когда я возвращаюсь, кажется, что Спенсер стал ещё мрачнее тучи. Он поднимает на меня глаза, взгляд тяжёлый и тёмный. Так обычно выглядят психи при виде своей жертвы, зрачок расширен, тело недвижимо, как перед рывком у тигра. Мне сразу становится неуютно, и я старательно делаю вид, что не замечаю изменений. Аккуратно присаживаюсь напротив него, протягиваю руки и глажу его пальцы. Пока звуки фортепьяно сменяются глубоким мужским голосом, я замираю, когда он встаёт передо мной.

– Потанцуй со мной, – он не спрашивает, это приказ. Я осматриваю немноголюдное помещение, которое не имеет танцевальной площадки, насколько мы себе это можем позволить. – Давай, Лорена.

Я нехотя встаю, отдёргиваю края платья, снимаю с плеч его пиджак и становлюсь напротив него. Сильные руки ложатся на мою талию, прижимают меня к себе, и он начинает раскачиваться в темп медленной песни.

Я правил миром этими руками.

Я спустил небеса на землю.

Я отправил богов на покой.

У меня был ключ от царства,

А львы охраняли стены замка.

Да здравствует царь смерти!

Тогда я все потерял, мёртвый и разбитый.

Я прижат к стенке, изрезан.

Я просто пытаюсь дышать, пытаюсь понять,

Ведь я строил эти стены,

Чтобы смотреть, как они рушатся.

Я сказал, что все потерял.

Кто теперь спасёт меня? – поёт он слова песни мне на ухо.

Я даже не успеваю сообразить, как начинаю гладить его волосы на затылке, успокаиваю, не позволяю провалиться в эту яму мрака и неизбежности.

– Я спасу тебя. – Заглядываю в его затуманенные глаза. – Я помогу тебе, Спенсер, обещаю.

Мне страшно, когда он произносит подобные слова, даже если это лирическая баллада. Она слишком не подходит нам. Он знает, что я спасу его, при любом раскладе я останусь с ним. Сделаю все, что угодно. Он вытягивает одну руку, закручивает меня в танце, прижимает к себе спиной.

– Я был на вершине…

Ещё одна война… война.

Ещё одна жемчужина на королевской короне.

Я боялся людей,

Но был слеп, не видя мира, что передо мной.

Но теперь я вижу… – он будто не слышит меня, продолжает подпевать песне.

Я освобождаюсь из его рук, дёргаю за рубашку так сильно, что он отступает на шаг назад.

– Я спасу тебя, слышишь!? – Он берет меня за руку, раскрывает мою ладонь вверх и целует её.

– Думаю, однажды твоя жертвенность тебя убьёт, – произносит он.

Я едва не сбиваю официанта, когда отшатываюсь, нечаянно задевая человека. Спенсер стал говорить загадками, но что именно он имеет в виду, знает только он. Мне же приходится смиренно ждать, когда же мне откроются все секреты. Но страшно то, что я не очень хочу, чтобы они появились на свет, не хочу видеть, как разрушаются мои песочные замки, которые я настроила для себя. Я и без того знаю, что он не принц моего романа, все быстротечно и мимолётно, чтобы он ни говорил. Но так хочется верить в постоянство этих моментов. Поэтому не хочу знать тайны, мне они ни к чему.

Он благодарит меня за танец, помогает сесть на стул, придвигая его. Обед действительно потрясающий, или я настолько проголодалась, но чтобы не вывести его из себя, я накидываюсь на еду. Сметаю все под чистую, даже хлеб, который я обычно не ем, в данный момент обмазываю сырным соусом.