Изувеченная плоть

Ее безупречные груди покачнулись, когда она встала.

— Круто. Я тоже там остановилась.

— Может, еще встретимся, до вашего отъезда, — предложила Кэрол.

Флуд уже не мог не говорить, не думать, и особенно смотреть на то, что не мог иметь. — Было бы здорово, — сказал он для формальности. — Прекрасного вам дня, девочки.

— Пока.

— Пока!

Еще два чмока в щеку (плюс невыносимое потирание промежности от Терезы напоследок), и девушки ушли. С их уходом Флуд, переполняемый унижением, почувствовал облегчение. Идущие обратно к пляжу девушки отбрасывали длинные иссиня-черные нити теней.

В голове у него стоял гул от какой-то засушливой тишины, шум, который не был шумом. Звук его души? Потому что именно это испытывала в тот момент его душа. Ощущение засухи и бесплодности. Пустая шелуха.

Ему пришло в голову, что если б он в тот самый момент умер… то встретил бы смерть с абсолютным безразличием.

* * *

Похмелье не отпускало с ужина до самой ночи. Он не стал созваниваться с Фаррисом и Натансом, чтобы узнать, как прошел день. Ему было все равно. Он лежал на гостиничной кровати голый, с пересохшим ртом. В голове стучало, в глазах то и дело вспыхивали искорки боли, сопровождаемые пульсирующими образами тех двух безупречных женщин. Пышущая изобилием грудь Кэрол, просвечивающая сквозь сетку лифчика. Редкий пушок рыжих волос, покрывающий холмик Терезы. Стройные ноги и плоские животы. С каждым ударом сердца эти образы вызывали у него в голове вспышку боли. И с каждым ударом он ощущал себя все более бесполезным. Он думал позвонить доктору Унтерманн и рассказать ей о своем суицидальном настроении. Но не стал этого делать по двум причинам.

Во-первых: Она подумает, что я еще большее ничтожество, чем есть на самом деле.

И во-вторых: У меня не хватит мужества.

Закат был великолепным — огненный шар, похожий на взрыв ядерной бомбы. Вскоре в номер просочилась кромешная тьма. Флуд пялился на потолок, не слыша звуки бейсбольного матча, отбрасывающего на одну стену маячащие отблески света. Ему хотелось уснуть, стереть из памяти дневное унижение, и утром проснуться новым человеком.

Но он же не станет новым, верно?

Он останется все тем же импотентом, долбанутым на всю голову, каким был сегодня и последние три года.

Когда его сознание стало уплывать, он услышал голоса…

— Не все так плохо, у нас дела даже лучше, чем у остальных. У нас пятнадцать телок, и проблемных по пальцам можно пересчитать. Уверен, что Джинни больше нас не кинет. Думаю, эта тощая сучка усвоила урок.

Флуд сел в кровати и посмотрел в окно. Это был голос Оскара, того крупного лысого «плохиша». Я забыл закрыть окно, — догадался Флуд. Занавеска вздымалась под напором ветерка. И горничные не приходили, потому что он оставил на двери ярлычок «Не беспокоить».

Флуд выскочил из кровати и замер, не совсем понимая, зачем это сделал. Как только он подошел к окну, до него донесся голос Леона.

— Знаю. Ты — еще тот страхолюдина, Оск. Джинни теперь будут сниться кошмары с твоим участием. Смех.

— Сучка обсасывала мне яйца все время, пока я вез ее домой, потом попросила трахнуть ее в задницу у нее на «хате».

Последующие слова Леона наполнились мрачной решимостью.

— Но за другими двумя — должок.

За другими двумя? — повторил про себя Флуд.

— Сегодня вечером я ужинал с Терезой. Эта блядь всю дорогу лгала мне в лицо. Не знает, что в борделе Фиппса у меня есть информатор.

— Ты издеваешься!

— Не-а.

Теплый ветерок донес паузу.

— Давай я ее прикончу, — сказал Оскар. — Мне всегда эта сука не нравилась.

Сердце у Флуда замерло. Он неподвижно стоял, выглядывая одним глазом в окно 415-ого номера. Он видел колышущиеся оранжево-розовые занавески, а в бреши между ними — ярко освещенную комнату. Оскар сидел на кровати и пил пиво. Флуду было видно лишь его колени и крупный бритый затылок. Леон сидел в кресле у стены, скрестив ноги.

— Я не хочу ее мочить, но мы ее как следует отмудохаем, после чего отправим ее лживую задницу Фиппсу.

Лысая голова Оскара кивнула.

— А вот другую лживую блядь я замочить хочу, — добавил Леон.

— Хорошо. Это будет даже приятно.

Флуд почувствовал, что сердце у него вот-вот выскочит из груди. Другую? Нет! — мысленно закричал он. Только не Кэрол!

Кто эта другая?

— Не знаю точно, где она сегодня, — продолжал Леон. — Я уже разговаривал с Ником. Он проследит за ней.

— Ник? Ах, да, новый охранник в фойе.

— Я ему хорошо плачу. Он позвонит мне на сотовый, когда ее увидит.

О КОМ ОНИ ГОВОРЯТ? Мозг у Флуда готов был взорваться.

Но Кэрол дала ему визитку. Она работала напрямую на Фиппса, а не на Леона. Если она изменяла Леону, значит, у нее была бы визитка Леона, верно? — рассуждал он.

Сейчас это было неважно. Ничего с той другой девушкой не случится, потому что прямо сейчас Флуд сделает анонимный звонок в полицию. Прошлая ночь была ошибкой, слабостью с его стороны.