Изувер

- Да, - кивнул Сергей Михайлович, - три-четыре секунды... Успеть в такой короткий срок убить жену, потом лечь в постель и - выстрелить в себя вряд ли возможно.

Владимир Георгиевич пожал плечами.

- Вообще-то оценка времени субъективна. Зависит от состояния человека. В иных ситуациях и мгновение кажется долгим.

- Надо уточнить у кого-нибудь еще.

Рядом с Ветровыми находится дача неких Цыплаковых. Борис говорит, что они прибежали к ним почти одновременно с Бобринскими. Они не спали всю ночь, сидели у постели тяжелобольного. Значит, тоже слышали выстрелы.

Их сейчас нет в городе, отдыхают в Кисловодске. Скоро должны вернуться. Тогда и допросим.

- Не забывайте, что муж и жена Бобринские одинаково определили интервал между выстрелами.

- Владимир Георгиевич, - задумчиво произнес Ворожищев, - если предположить убийство... Не мог это сделать Бобринский? Вы же сами говорите, что он едва не подрался с Ветровым из-за той пятерки, которую Александр Карпович вычел из денег домработницы.

- Не едва, а подрался, - уточнил Гольст. - Их разняли и успокоили Цыплаковы.

- Вот видите. Помимо обиды, тут могла быть еще и зависть. Для Бобринского Ветровы кто? Барчуки. Заносчивые и к тому же нахальные.

- Обидели мужика крепко, это верно, - согласился Гольст.

- Что представляет из себя Бобринский?

- Несдержанный, вспыльчивый. Его в Быстрице побаиваются. Но чтобы пойти на убийство... - Владимир Георгиевич покачал головой. - На меня он произвел неплохое впечатление. Прямой, справедливый, рассуждает трезво.

- А может, довели его эти Ветровы?

- Будем проверять, - сказал Гольст.

Допрос тетки Надежды Федоровны, бабы Мани, как называчи ее в семье Ветровых, провел следователь Ворожищев.

Мария Ивановна была крепкой старухой. Простое крестьянское лицо, круглые щеки с мелкими розовыми прожилками, мягкий деревенский говор.

Чувствовалось, что Мария Ивановна недолюбливала супруга своей племянницы.

- Бог ему судья, - сказала она об Александре Карповиче. - Но хочу заметить: до него Надя была другая. Это уж при Александре стала такой жадной.

У Ветрова ведь раньше была другая жена. Развелись сразу после войны. Я слышала, она сама ушла. Допек муженек своей скаредностью. А Надежда пошла за Александром - как в омут кинулась.

Еще бы, мужиков вокруг мало, погибли на войне... Ветров был с положением, солидный. Сошлись они в сорок пятом, а через год Боря родился. Живут год, другой, третий, а все не расписываются. Я как-то спросила у Нади, почему не оформляете брак по закону? Не боишься, что он бросит тебя с сыном - и поминай как звали? Она отвечает: нет, не бросит. А не регистрируемся, потому что мне пособие платят как материодиночке. Это ее Александр подучил.

Уж я срамила Надежду, так срамила. Не стыдно, мол, перед людьми? Да и не тоже государство обманывать. Может, кому-то это пособие действительно нужно позарез, а с их доходами... Она говорит: как муж скажет, так и будет. Зарегистрировались аж в пятьдесят первом году! Ветрову смотреть на белый свет деньги глаза застили! Надя - солидный человек, заведующая детским садом, а до последнего времени цветы продавала, клубнику. Сама! Старушка покачала головой. - Или я чего-то не понимаю, или свет перевернулся. Не знаю...

- Как Александр Карпович относился к своим детям? - спросил следователь.

- Борьку в свою веру обратил. Деловой... Не чихнет за просто так. Отец сызмальства приучил: получит в школе четверку - деньги на мороженое, пятерку - на кино. В институт поступил - на тебе пятьсот рублей.

- За что? - удивился Ворожищев.

- Ну, потрудился, мол, заработал.

- Так ведь институт сыну нужен, а не отцу.

- Вот и я говорила: кого ростите? - она сделала ударение на первый слог, отчего слово прозвучало как-то значительнее. - Он же сам потом, когда в старости будет ухаживать за вами, плату потребует...

- Это вы Александру Карповичу говорили?

- Наде. Она только молчит... Да и что с нее взять - на мужа, как на икону, молится, - баба Маня вздохнула. - Что вы хотите, сыну шестой годок шел, а ему бочонок подарили, чтобы деньги копил. Вот и вырос такой же, как папаша...

- А Лариса?

Мария Ивановна расплакалась. Внучатую племянницу она любила. Единственную из всех Ветровых. За ее приветливый нрав, доброту и бескорыстие.

- Поверите, - сказала старушка, - своих детей так не любила, как Ларочку...

Ворожищев поинтересовался, известно ли Марии Ивановне о психической болезни Ветрова-старшего.

- В первый раз слышу! - удивилась старушка. - По-моему, был отменного здоровья мужчина...

- А его брат, Иван Карпович?

- А что брат? - в свою очередь спросила баба Маня.

- Он ведь, говорят, покончил с собой. На почве шизофрении.

- С чего это взяли? Тоже был нормальный. На охоте погиб. Любил того, она щелкнула себя по воротнику, - вот под этим делом нечаянно и выстрелил в себя. Ружье чистил вроде бы или еще что произошло... Факт только, что по неосторожности это вышло. Вот до чего вино доводит, - она осуждающе покачала головой.