Извечные тайны неба

На исходе неолитической революции произошло первое великое общественное разделение труда: выделение из массы земледельцев и скотоводов пастушеских племен. С появлением металлов стало возможным второе великое общественное разделение труда – отделение ремесла от земледелия. В VI-III тысячелетиях до н. э. возникают города. С ростом излишков труда выделялись классы и возникали государства. Так обитатели полосы сухих субтропиков северного полушария Земли между IX и IV тысячелетиями до н. э. намного обогнали своих современников из расположенных севернее лесов и южнее джунглей. С IV тысячелетия до н. э. берет начало история древнейших рабовладельческих цивилизаций.

В условиях резко усложнившейся хозяйственной жизни, которая требовала учета и сохранения полученных сведений, на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. в Нижней Месопотамии возникла иероглифическая письменность. В середине III тысячелетия там же, в Шумере, складывается алфавитно-слоговая письменность современного типа.

Наследником древнейших цивилизаций по берегам великих рек стал античный мир. Благодаря его посредничеству ряд элементов знаний, верований, привычек, обрядов Древнего Востока проник в последующем в Европу и сохранился поныне.

Спор о начале науки

Данные по истории астрономии восходят к палеолиту. И они заставляют нас всерьез задуматься над философской проблемой: где, когда и при каких обстоятельствах родилась наука? В сущности проблем не одна, а сразу две, поскольку ответить на поставленный вопрос можно лишь попутно дав ответ и на второй: что такое наука?

Находятся исследователи, которые без тени сомнения относят рождение науки к XIX в. Они исходят из предпосылки, что подлинная наука – это многолюдные лаборатории, дорогостоящие установки, короче, все те приметы научной деятельности, которые характерны для современности, когда наука заняла столь заметное место в жизни общества. Предшествующие достижения в познании окружающего мира эти авторы не берут в расчет и не включают в понятие науки. Для них то лишь разведка, пролог к величественной картине настоящей Большой Науки, которая продолжает набирать силу на наших глазах.

Спору нет, значение современной науки и темпы ее роста не знают аналогов в прошлом. Наука коренным образом преобразила повседневную жизнь. Но как же все-таки исключить из числа подлинных ученых Ньютона, Коперника, Евклида?

Да, конечно, – вступают в полемику другие, – ограничивать рождение науки XIX в. опрометчиво. Наука родилась раньше – в XVII в., когда в арсенал естествоиспытателя прочно вошли количественный эксперимент и математизация. В тот период ученые перестали пассивно наблюдать Природу. Они стали сами подбирать необходимые условия и активно искать ответы на волнующие их конкретные вопросы в специально спланированных экспериментах. Они перестали уповать на словесные описания – вместо латыни языком науки стала математика. Вот рубеж, который по справедливости следует принять за рождение современной науки!

Однако и с этими утверждениями нетрудно поспорить: вновь остается открытым вопрос с принадлежностью к науке Коперника, Евклида, сотен других корифеев древнего мира.

Тон дискуссии о происхождении науки сегодня задают те, которые относят ее рождение к еще более глубокой древности, чем XVII в. На рубеже XVI и XVII вв., говорят они, наука вступила в очередной важный этап своего развития. Но родилась она гораздо раньше. Рождением своим наука обязана классической Греции периода расцвета демократии (VII-VI вв. до н. э.). Именно в Греции в этот период появились любители мудрости, которые стали специально заниматься наукой – философы. И тогда же почерпнутые из практики ростки знаний были объединены в первые теории. Но в этом случае невольно напрашивается вывод, что наука – греческое чудо, и она присуща лишь могучему «греческому духу». И в дальнейшем ее, будто цветок, пересаживали на почву других стран? А как же относиться к знаниям, добытым ранее в Месопотамии, в Древней Индии, в Древнем Китае?

Попытаемся подойти к проблеме с другого конца и определить, что представляет собой наука. Разумеется, наука – это знания. Но, как известно, человек знающий далеко не всегда заслуживает права называться ученым. Знания – необходимый элемент науки, но они не исчерпывают этого понятия. Как образно сказано в одном труде, наука – не только, так сказать, «совокупность плодов древа познания, но и само дерево, на котором они произрастают».

Да, для науки характерно приобретение новых и, по возможности, истинных знаний. Но мы ясно отдаем себе отчет, что очень многие из родившихся сегодня научных идей не выдержат испытания временем. Они окажутся ошибочными либо, в лучшем случае, применимыми в ограниченных случаях. Это совершенно закономерный для науки процесс: отмирание одних идей и появление им на смену других. Значит, наука оперирует не только с истинными знаниями. Вполне научное утверждение впоследствии не во всех случаях оказывается утверждением истинным. Это дает нам повод не судить слишком строго древних за их заблуждения.